Один к трем

Покупку билетов Джей оставил Флешке, так как именно на одну из ее виртуальных карт они перекинули деньги того мужика из багажника несколькими часами ранее. Поддельные удостоверения достались от Флиппера. Джей загрузил все маркеры с них себе, чтобы проверить, и стандартные декодеры не выявили ничего странного. Будь у него встроен и-чип, он бы смог понаблюдать, как быстро и ловко программа заменяет реальные данные фейковыми, а так пришлось верить на слово. Китти и Флешка прошли через процедуру замены, и их спокойствие окончательно убедило Джея, что посадка на рейс пройдет успешно.

...Подобные программы считались террористическими.

С неудовольствием начиная понимать слишком много, Джей спросил, откуда они взялись. Флиппер ожидаемо промолчал.

Айна. Она... везде.

Нервное напряжение уже не захватывало Джея так крепко. В конце концов, они были на финишной прямой к ней, и очень скоро Джей сможет схватить сестру за плечи и долго орать... А, черт, он не мог врать себе даже в мыслях — для начала он просто очень хотел ее обнять.

— Тапки, — повторила Милена, дергая его за рукав. Флиппер смотрел на эту картину с неодобрением, явно понимая, что спутнице просто нужен разговор с Джеем наедине. — Я не могу больше ковылять на одном каблуке!

Милена притащила его в один из киосков с сувенирами — обувных в здании аэропорта не обнаружилось. Джей честно выскреб из карманов всю наличку и вручил ей банные тапки с изображением Кремля и надписью «Из России с любовью» на английском. Важно покивав, Милена осмотрела их и примерила, будто бы не в лавке для туристов, а в модном салоне. Потом вновь потащила его за рукав, но уже к выходу, по пути небрежно запихав туфли в урну для мусора.

— Сигареты? — требовательно спросила она.

Джей нащупал в кармане мятую пачку.

— Ну что? — спросил он, в свою очередь затянувшись. — Что там еще с моими мозгами?

Милена помолчала немного, презрительным взглядом окидывая шумную толпу иностранцев, выбирающихся из такси, а потом косо улыбнулась.

— Что если я повторю, что эти рефлексы, пугающие тебя до последнего дендрита, на самом деле принадлежат тебе?

— Я не поверю, — честно ответил Джей. — Да и сейчас, с этой программой в моей башке, разве ты можешь быть уверена?

— А ты — можешь быть уверен в обратном? — парировала Милена. — Отбивайся сколько хочешь, но здесь мне не надо оборудования — привычка заметна и так, а то, что ты творил, было именно привычкой. И дай угадаю... Как и абсолютное большинство наших с Флиппером пациентов, ты не утруждал себя походами к врачам, так ведь?

— «Как и абсолютное большинство».

— Спасибо, котенок, я отлично помню свои слова, сказанные две секунды назад. Апгрейдом ты, поклонник «сколов» десятилетней давности — ах, прости, «выдержки»! — тоже не озаботился. Я не виню — почти все наши пациенты это конченые нищеброды. Но мало кто так упрямо отрицает этот факт.

— К чему ты ведешь?

— К тому, что пора перестать открещиваться от собственной амнезии. — Только сейчас Милена отвлеклась от созерцания туристов и подарила ему взгляд, полный жалости. — Это нормально для таких как ты, разве нет?

Джей промолчал. Да, ему частенько приходилось ковыряться в логах памяти, чтобы вспомнить события недельной, к примеру, давности, но разве это не привычно и для обычных людей, никак не связанных с взломами? В конце концов, разве не именно для этого и существуют логи и автосейвы? Все его знакомые регулярно забывали что-то важное и не очень! Он не так уж и отличался от них.

— Ты хорошо помнишь свою жизнь несколько лет назад?

— Отлично! — Джей ответил без промедления. — Помню установку импланта, например, а мне тогда было всего восемнадцать. По логике вещей, разве не тогда и должны были начаться провалы в памяти?

Именно тогда его жизнь стала в разы сложнее — привыкнуть к руке, привыкнуть к репликатору, сформировать новые стратегии в путешествиях к чужим данным... Его мозг горел, и сестрина болезнь не добавила спокойствия. Но Милену это не остановило.

— Раньше восемнадцати, Джей.

Он замолчал, безропотно позволяя Милене прикрепить вынутую из сумки дерму к его виску. Такой объем данных он не сохранял. Но все равно в памяти оставались обрывки воспоминаний о детстве, родителях... Самые яркие образы — вот сестра показывает ему на стареньком планшете коды, звучат незнакомые еще слова, она водит пальцем по бликующему экрану; вот она ведет его за руку по замызганному тротуару, и родители улыбаются им поодаль; Джей почти не помнит лиц, но улыбки навсегда в его памяти, как и пронзительное ощущение тепла и счастья.

Милена смотрела в смартфон.

— Это действительно тяжело, — пробормотала она. — Фальшивые воспоминания хранятся в том же отделе мозга, что и настоящие. Рассортировать это практически нереально, тем более специалисту со стороны. В будущем я бы посоветовала тебе проанализировать собственные энграммы — просто смоделировать их в киберпространстве максимально точно и посмотреть, станет ли мозг достраивать отсутствующие связи. Судя по твоему лицу, сделать это самостоятельно ты явно не в состоянии.