Один континент

Ее лицо, шея и грудь были в крови. Царапина на ее руке теперь кажется мелочью. Джейк

вправлял ей нос, несколько минут как будто пытаясь вылепить его заново. Пальцы окрасились

красным, скользили по меняющей цвет коже, Джейк пытался понять: раздроблено ли еще что-то,

не упустил ли он чего. Он не был уверен, что это поможет, что в дальнейшем она не будет

испытывать трудностей с дыханием. Он ведь не врач, а делает так как когда-то Барни Кэмсон.

Вокруг стоял непередаваемый шум. Зрители орали. Кто-то подбадривал, кто-то ругался,

обменивались любезностями, продолжали делать ставки кто и кого вырубит, на какой секунде,

на каком ударе. Он видел лица людей, что кричали и трясли зажатыми в руках ставками.

Воздух, наполненный запахом пота, крови, опилок, дешевого пива, сигаретного дыма и людских

тел колыхался, обдавал тело теплом и даже жаром, словно кто-то в середине июля взял и

раскочегарил печь. Перед глазами плыло красным, размывалось от набегающих, срывающихся с

бровей и ресниц капель пота, в висках стучало, а в сломанном носу пульсировало. Джейку

было трудно дышать, замутило. Он подался вперед и так, вопреки ожидаемому, стало легче.

- Запрокинь голову! - над ним склонился Барни, ощупывая его лицо. - Давай же парень!

Джейк качал головой, выпрямляясь. Это плохой совет. Он так захлебнется в крови или

собственной рвоте. Все только-только начала успокаиваться, как голову пронзила новая

резкая боль, идущая куда-то вглубь черепа. Он дышал с большим трудом, оставил попытки

вдохнуть носом и делал это только ртом. Смотрел перед собой, как кровь заливает яркими

пятнами посыпанный опилками грязный пол.

- Ты выстоял два раунда, - Кэмсон довольно улыбнулся, присев на корточки, на уровне его

лица, протягивая ему не первой свежести платок, - это все ерунда, девки любят деньги! Не

это!

Он сдвинул шляпу назад, на макушку и помахал перед его лицом пальцами. Джейка не волновали

девки на тот момент. Ему нужен выигрыш и уйти отсюда живым, желательно не сдохнув по

дороге домой. Сломанный нос и в самом деле был ерундой, если бы нестерпимая боль в боку и

мучающая его жажда. Ему кажется сломали ребро и оно давило на что-то. Ему надо откинуться

назад, авось выпрямится, встанет на место. Второго такого удара Джейк точно не выдержит.

- Ты вымотал его и теперь дело осталось за малым, - он убрал руку от его лица и похлопал

по щекам. - Выруби его!

Он посмотрел на свой платок с изрядной долей сожаления, поэтому чуть погодя вытер руку о

его штанину. Правильно! Лучше, чище они уже не станут!

- Пить…

- Да, сейчас. Последний раунд и будет тебе холодное пиво!

- Нет, просто воды!

Он еще раз улыбнулся, дернул его за плечо к себе, тут же отступая. Он надеялся, что Джейк

тут же поднимется и пойдет на ринг, но Джейк остался. Ему нужно еще пару минут, чтобы

остыть. Барни как-то неуверенно улыбается, сверкая двумя золотыми коронками и огромной

щелью между зубами, отдергивает руку от его плеча, услышав звуки гонга. Воды он ему так и

не принес.

- Ладно, покончим с этим.

Джейк поднялся, сквозь боль потянулся назад, утираясь тряпкой, откинул ее в сторону,

откинул волосы от лица и улыбнулся, как можно более беспечно. Нельзя показывать

противнику, что ты слаб и то что тебе плохо.

Удар. Промах. Он отклоняется, еще один противник Малыш и его Стальной кулак стараются

достать его загнать. Он думает что тот загонял его. Барни уверен в обратном. Боль не дает

ему забыться потерять связь с реальностью, каждое движение напоминает ему зачем он здесь.

Он видит в толпе знакомое лицо.

Карен.

Золотые, такие яркие локоны, алые губы, белоснежная улыбка и такой звонкий и в тоже время

мягкий смех, каким обычно смеются женщины в ответ шутку не нравящегося им мужчины или

когда хотят пожурить кого-то. Она совсем чужая здесь, как бриллиант упавший в разбитые,

потускневшие от времени черепки.

Он видит ее и слышит смех, хотя не должен бы, только не сквозь этот ор.

Никто не обращает на нее внимание, хотя стоило бы. Она прижимается к чьему-то плечу,

облаченному в черный пиджак в яркую белую полоску, смеялась, выпячивает губы, как она это

часто делала, крутясь перед зеркалом в комнате матери. Она смотрит на него, изредка да

бросает взгляды в его сторону.

Ему это внимание стоило удара в челюсть и потери равновесия. Он упал, опираясь на локоть,

тут же поднимаясь, нет вскакивая, и нанес Малышу удар под дых. Тот не успел отскочить в

сторону, его не согнуло пополам от первого удара, но это и неважно.

Несколько ударов в живот и поочередно в грудь. Живот у Малыша как будто из стали, только

очень мокрый и даже холодный. Под конец он становится мягким и колышется под его кулаками

большим и волосатым куском сала. Джейк делает завершающий удар снизу, в челюсть, так что

на весь подвал разносится, как плотный, приземистый итальянец клацает зубами.

Но Малыш стоит и челюсть его волнует его меньше всего. Он как будто удивлен его глаза и

без того выделяющиеся на смуглом лице яркими белками выпучиваются, а он все открывает и

закрывает рот, дергая при этом грудью. Он хочет сделать глоток воздуха, как та рыба, что