Один на льдине

Как же оно устроено? Если упростить схему, то это выглядит так: де-юре хозяйство - государственное, а де-факто - частное. Денег рабочие не получают. Все получает начальство в строго определенной иерархии, вершина которой - Первый Секретарь ЦК КП Грузии Эдуард Шеварднадзе, этот мент из ментов. Будучи руководителем МВД Грузии, он законопатил в тюрьму родного своего брата и тем приобрел репутацию несгибаемо честного борца за чистоту партийных рядов. Так делалась им, главным жуликом Грузии, карьера.

В "общественном стаде" пасется личный скот, но если это тысяча голов скота, то пятьсот из них принадлежит директору совхоза, двести - парторгу, по пятьдесят - конторским служащим и специалистам и по одной-две трудящимся скотного двора. И так далее.

А как же плановые сдачи сельхозпродуктов, спросят меня? Я уж молчу о двух-трех урожаях в год, которые позволяли манипулировать цифрами в отчетных документах. Главное оружие - госпожа приписка. Если, например, по бумагам за хозяйством числится десять тысяч гектаров сельхозугодий, то фактически их вдвое больше. Все это обрабатывается, подсчитывается, сдается с малым перевыполнением обязательств. Но большая часть урожая плюс откормленный за государственный счет скот делятся между всеми строго по ранжиру. У всех этих "дехкан" огромные личные плантации, на которых работают черные их рабыни - женщины, все мысли которых, как мухи, витают над прилавками колхозного рынка в Тбилиси. И никакого труда "во имя процветания Родины".

Осенью мужчины делят большие ордена, которые не снились каким-нибудь строителям БАМа. Если и видели вы на БАМе пару-тройку кацо, так они или абреки, изгнанные из племени, или же комсомольские карьеристы, юные шеварднадзевцы.

2

В "Гамарджобу" - этот совхоз-курорт - я прибыл полный светлых надежд. Мне дали двухкомнатную квартиру под жилье. Показали бугорок, на котором я должен был поставить цех витаминной муки, дали тридцать человек рабочих, с которыми я провел производственное совещание на языке жестов.

В восемь утра следующего дня прихожу на объект - никого.

В девять прилетели две озабоченные птички, поискали на бугорке витаминизированного прокорма, не нашли и улетели. Может быть, в Турцию.

В десять на горизонте пропылил голубой трактор, замедленный, словно обдолбанный анашой.

В одиннадцать стали, подтягиваться похожие на изнуренных боями окруженцев рабочие-азербайджанцы, кстати, руководство совхоза - грузины, все остальные азербайджанцы.

Ладно. Поживем - увидим. Делаем обноску, разметку.

В двенадцать пополудни они собираются уходить. Я, глупый хохол и отчасти трудоголик, спрашиваю:

- Как?! Вы же только пришли.

- Обед... - говорят. Галдят по-своему. Черными пальцами в небо тычут, туда, где живет их аллах и всю несправедливость, творимую урусом, видит.

- Хер с вами. Обедайте. Жуйте. Поносьте.

С обеда приходят к четырем. Сиеста, мать бы их за ногу. И так недели две бьем штрабу под фундамент. Один пожилой азер: раз упал в канаву и сбил разметку, два упал. Не эпилептик ли, думаю? Не падучая ли у него? Гляжу, улыбается.

Я не выдержал и схватил его за грудки:

- Что ж ты, старина, делаешь?! Мне ж теперь снова начинать работу! Ты же все колышки мне повалял!

Как они все скопом подхватились:

- Урус! Гяур! Кяфир! Иди свой Москва! Шамиль - фашист биль! Шамиль орден получаль!

Биль он фашист или не биль - не знаю.

Только подошло время закрывать наряды, а я по расценкам не могу им по три рубля за день натянуть - работы-то никакой. Иду к директору - так и так. Директор говорит:

- Вах, дорогой мастер! По три рубля - обижаешь! Им надо закрыть хотя бы по двадцать рублей в день!

Я ему:

- Да какие же двадцать! Двадцать никак не получится!

Он мне:

- Если у тебя не получается, давай найдем тебе другую работу...

Я еще не понимаю подтекста происходящего. Я оскорблен как специалист такой, мягко говоря, не корректной оценкой моей работы, я ищу слова для объяснений, но он говорит свои слова:

- Ты лучше вози-ка нам брильянты!

Вот оно что... Ах же ж, как они спектакль-то разыграли! Но я еще по инерции горячусь и спрашиваю:

- На кой же черт вам тут в селе эти камушки?

И он объясняет, что к каждому большому советскому празднику обязан подарить колечко с "брюликом" жене начальника районного сельхозуправления. Это своего рода оброк. Тот дарит уже пару-тройку колечек районного масштаба в область, а область десяточек-другой передает в министерство сельского хозяйства Грузии. В свою очередь министр тасует коробочки и лучшее отстёгивает самому Секретарю ЦК Эдику Шеварднадзе - будущему министру иностранных дел СССР.