Один на льдине

Я родился в первой половине двадцатого века в этом городе, где узлом завязаны железные дороги на Сумы и Харьков, на Сочи и Санкт — Петербург, на Киев и Москву. Говорят, что все пути ведут в Рим. Что касается Конотопа, то позволю себе согласиться лишь отчасти. Не знаю, пребывал ли в священном городе Риме гетман Мазепа, уроженец здешних мест, и поцеловал ли италийский сапожок гетман Хмельницкий после того, как едва унес свою голову из-под града Конотопа при заключении договора о воссоединении Украины с Россией. Может быть, в Рим заворачивал проездом через Конотоп, Владимир Маяковский и позвякивал шутовскими погремушками певца революции. Может быть, Константин Малевич, проживая в Конотопе, ужаснулся ему и написал свой "Черный квадрат", а потом убыл, к примеру, в Рим.

Простого смертного, вроде меня, все дороги вели в серое каре Красной армии или в черный квадрат тюремной камеры. А уж там уж, если скажешь, что из Конотопа — тишина. К тебе особое уважение. Потому, что Конотоп считался бандитским городом на Украине. Это крупное перепутье втягивало в себя окрестный криминалитет, подобно портовому городу.

И в смутные времена, которыми полна русско-украинская история, банды произрастали в деревнях под Конотопом, как трюфеля где-нибудь на французских пустырях. Банда Шешени[1], например. Или политические братья-разбойники Радченко, которые аж в Швейцарии ходили в преданных товарищах товарища Ленина и соучаствовали в его преступлениях против коренных народов России.

Что касается Красной Армии, то множество ярых бойцов поставили в ее ряды полуголодные дети Конотопа.

Сидор Ковпак со своим партизанским соединением прошел до Карпат от Путивля, что отстоит в трех верстах от нас и где произрастает довольно густой Сарнавский лес.

Несколько военных летчиков стали Героями Советского Союза во время войны. Кто знает: кем стали бы они в мирное время…

Много зловеще известных фигур — парни из нашего города.

Пройдите в те времена в вечернее время по его станционным улочкам, где не было ни одного фонаря, где не было церквей, где колдовски шепчутся невидимые во тьме деревья. Они стонут на ветру, как души наших мужчин, убитых войнами, раскулачиваниями, искусственным голодом, пересылочной тюрьмой. Репрессивные жернова постоянно временных властей крутятся, жирно смазанные маслом, которое давят из народного ядра, из крепких орешков. А, чуть погодя, очередная пропагандистская машина обессмысливает жертвы Молоха с их предыдущими усилиями по переделке материального мира.

И очередная власть пирует на крови, и какой-нибудь бывший революционер вроде Александра Герцена сокрушается, как сокрушался он в своих "Письмах к старому товарищу": "Разрушь буржуазный мир: из развалин, из моря крови возникнет все тот же буржуазный мир".

Здесь безо всяких деклараций о дружбе народов жили украинцы и мадьяры, русские и китайцы, цыгане, поляки, жиды. Со времен черты оседлости город был заполонен жидами и много было у меня подружек среди красивых жидовок, и все почти мои будущие подельники были жидами.

Пусть читателя не шокирует употребление мною слова "жид". У нас на Украине никто не говорил слова "еврей". Жид — древнее и общепринятое название, сходно звучащее на всех мировых языках и во всех транскрипциях Они и сам себя так называли, как украинцев издавна называют хохлами, а русских — кацапами. И еще одно наблюдение: их вроде бы никуда не принимали учиться. Но тем не менее врачи в Конотопе были жиды, директора магазинов тоже. Это весьма корпоративный народ. Возможно, этим они и раздражают другие народы, среди которых обитают.

В Конотопе даже был и есть жидовский район называемый Палестиной. Это район в центре города, где были добротные, по тем временам, двухэтажные дома из кирпича, в которых жила городская знать.

3

Наша станционная улица Буденного была одна из самых небогатых, мягко говоря, со всеми ее тринадцатью Буденновскими переулками. Прямо за нашим огородом, по высокой пятнадцатиметровой насыпи проходила железная дорога из Киева на Москву (а позже — на Харьков).

Внизу этой насыпи тянулся глубокий овраг, где во время войны стояли то немецкие, то советские зенитные орудия. И в одной из депеш августа 41-го года маршал Жуков телеграфировал Сталину:

"Возможный замысел противника: разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов — Конотоп — Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта". И дело не в том, что телеграмма была провидческой. А в том, что заваруха была с пересолом.

Город раз десять переходил из рук в руки и артиллеристы-зенитчики, по рассказам мамы, жили почти в каждом доме по нашей улице. Множество детей родились от немцев, и у всех у них была одинаковая кличка — "фриц". И у нас квартировали немецкие офицеры — зенитчики. Мама рассказывала, что кое-кто из них говорили: Сталин и Гитлер — два бандита, что Германии "капут". Это в то время, когда они еще успешно наступали.