Один на миллион

– Не просто. – Алиев покачал головой. – Он еще и ухитрился до поступления поучаствовать в боевой операции. Шансы выжить у него были вообще никакие. Там столько случайностей, что вероятность близка к нулю. Он лично уложил около десятка нападавших. И было ему, как ты правильно заметил, всего семнадцать лет. Можешь считать нас психами, но там, где мы ходим, удача бывает важнее навыков или знаний. Знания, навыки и все такое – этому мы его научим. Не проблема. А вот чему научить нельзя, так это удаче. Хотя, если строго говорить, с навыками у него тоже полный порядок. Федайкины Джамаата проходят строжайший отбор и тренируются с пяти лет. Я с одним таким как-то столкнулся, и, честно говоря, мне не хочется повторять этот опыт. А кибы… Это вообще отдельная история. Ты знаешь, что киб рвет прут-восьмерку, как спичку? Чтобы его ухлопать, пули мало. А этот парень уделал двоих в рукопашной схватке.

– Так, может, он сам… ну того? – Сабуров изобразил пальцами какую-то хитрую фигуру.

– Да нет, все чисто, – неторопливо отозвался зам Алиева. – Медики его как-то раз довольно тщательно проверили. Ни имплантов, ни встроенных усилителей. Скорее всего, просто уникум, каких один на миллион, а может, меньше. Тем ценнее он как специалист. Тем более что с везением у него тоже все в порядке.

– Ну вы, блин, даете. – Сабуров покачал головой, в глубине души все же признавая правоту Алиева. Слишком много в военных играх факторов, которые иначе как к велению судьбы или удачи отнести было невозможно.

– Ладно. – Он опрокинул в себя новую порцию и хлопнул по столу ладонью. – Как оформлять будете?

– Это уже все наша забота, – отмахнулся Алиев. – Для начала сделаем временное прикомандирование, а потом оформим перевод через управление кадров, чтобы вообще вопросов не было. Ты мне лучше скажи, сам-то он как? Только вроде устроился на новом месте…

Сабуров только хмыкнул.

– А то сам не знаешь. Он же еще не наигрался.

– Ну а мы продлим это время как можно дольше. – Алиев кивнул. – Ну что? Еще по одной?

Белый только сомкнул глаза после ухода Светланы, когда ему вручили предписание явиться в штаб группировки в городе Раджастане и посадили на скоростной борт, увозивший инспекционную группу генштаба. Прощание с ребятами из роты вышло скомканным, но они твердо договорились пересечься при первой возможности.

К некоторому удивлению Белого, все инспекторы, увешанные многочисленными боевыми наградами и нашивками за ранения офицеры, оказались веселыми и общительными людьми. За их бесконечными веселыми байками о превратностях службы час полета промелькнул, как пять минут, и не успел он опомниться, как транспорт уже распахивал свои люки.

Даже к утру пластобетон посадочной площадки аэродрома был горячим, словно из печки. Белый представил себе, что тут творится днем, и слегка поежился.

Штаб, как ему и положено, работал, словно хорошие часы. Народ поспешал не торопясь, и в коридорах не было ни толкотни, ни излишней суеты. В службе распределения ему выдали карту-поводок, пользуясь которой, он быстро нашел отдельно стоявший особняк с дополнительной охраной у входа.

Генерал Сергеев, подтянутый сухопарый мужчина неопределенного возраста, поднял глаза от планшета, который внимательно изучал, и кивнул на стул для посетителей.

– Садитесь, товарищ старший лейтенант. Али Хасанович настоятельно рекомендовал вас как весьма перспективного молодого человека, способного на решение нестандартных задач. Рекомендации у вас блестящие, но мне бы хотелось увидеть вас, так сказать, в деле. Не возражаете? Ну и отлично.

Генерал открыл верхний ящик стола и подал Белому прямоугольник пропуска.

Белый только молча улыбнулся и приложил пропуск к лацкану кителя.

В скоростном лифте они спустились на один из нижних горизонтов и, пройдя довольно длинным коридором, оказались перед монолитной заслонкой без всяких признаков петель и замочных скважин. Через секунду в двери что-то зашипело, и перегородивший коридор стальной диск откатился в сторону, открывая проход. Еще минут через пять они оказались в небольшой комнатке со стеклянной стеной. Через стекло была видна такая же небольшая комната со стулом посередине, в котором сидел плотно упакованный специальными ремнями хмурый и небритый мужчина лет сорока.

– Взяли при штурме усадьбы, на которой собралась одна из ячеек повстанцев, – пояснил генерал. – По нашим данным, именно он координировал нападение на государя.

– А что, химия на него не действует?

– Да. – Генерал подтвердил сказанное кивком головы. – Что-то там намудрили наши потенциальные друзья. Не можем обойти блокаду. Только вводим препарат, как он фактически сходит с ума. Правда, потом восстанавливается. Ментоскопирование тоже невозможно. Пытались и так и этак. Если не сможешь, будем отправлять на Русь, отделять голову и разбирать ее на винтики. Может, так что-то выковыряем.

– Я как-то в этом не очень… – протянул Белый. – Но попробую…

Он задумался. Сразу вспомнились рассказ учителя Хо о разных видах страха и несколько занятий дяди Вити, посвященных методам форсированного допроса.