Один неверный шаг

Минутная тишина, затем раздался щелчок, и калитка открылась. Пока я шла к крыльцу по выложенной мрамором дорожке, в дверях дома показалась грузная фигура домработницы Рахманова. Надо полагать, узнала она меня не сразу, подслеповато щурилась красными от слез глазами, и только когда я поднялась по ступенькам, заголосила:

– Так это ты, паскуда? Куда ты дела моего Коленьку, гадюка проклятая? Да я тебя собственными руками придушу…

Я втолкнула ее в дом и поспешила закрыть дверь, чтобы не привлекать внимания соседей. Впрочем, за двухметровым забором ничего особенно не разглядишь. Придя в себя от неожиданности, тетка вновь пошла в атаку.

– Уймись, дура, – рявкнула я.

На наши крики появился Рахманов.

– Что происходит? – спросил встревоженно, тоже поначалу не сообразив, кто перед ним.

– Юлька, подлюга, сучка паршивая, – верещала тетка. В расчете на подмогу, она опять бросилась ко мне.

– Скажи ей, чтобы угомонилась, не то изувечу.

Голос он узнал, дернулся, как от удара, но заговорил спокойно:

– Надежда Степановна, прошу вас, идите к себе.

– Коленька, мальчик мой, – запричитала она, размазывая слезы, но ослушаться хозяина не посмела.

Взглянув на меня исподлобья, Рахманов направился в кабинет, я шла следом. Очень хотелось двинуть ему по башке чем-нибудь тяжелым, а потом молотить руками и ногами, пока его физиономия не превратится в кровавый фарш.

Кабинет был роскошным, впрочем, как и все помещения в доме. По-другому и быть не могло. Рахманов из тех, кому и целого мира мало… Все самое лучшее. Выглядел он под стать своему кабинету. Без визитной карточки ясно: адвокат с большой буквы. Но сейчас сквозь привычный лоск проглядывала растерянность, как вата в прорехах старого матраса. Он заметно раздобрел, в походке появилась некая сановничья важность. В кресло за своим рабочим столом опустился с таким достоинством, точно президент великой державы.

– Не думал, что у тебя хватит наглости явиться в мой дом, – произнес он, смерив меня взглядом. – Впрочем, чему удивляться?

– У тебя похитили сына, а ты тратишь время на нотации? – сказала я, пройдясь по кабинету с намерением немного отвлечься от мысли швырнуть в него пресс-папье, тяжелое, с золотой отделкой.

– Где Коля? – резко спросил Рахманов.

– Ты всерьез думаешь, что его похитила я? И зачем, в этом случае, я пришла к тебе?

– Понятия не имею, что за мысли возникают в твоем извращенном сознании.

– А ты напрягись.

– Хочешь сказать, это не твоих рук дело? – нахмурился он.

– Не моих.

– Тогда как ты узнала о похищении?

– Шепнул один человек.

– И ты оказалась в этом городе буквально через два часа после исчезновения ребенка?

– Я оказалась в этом городе значительно раньше.

– С какой целью?

– Послушай, тебя хоть немного заботит благополучие сына?

– Не смей, – рявкнул он и стукнул кулаком по столу. – Тебе не понять, что я сейчас чувствую. Что ты можешь знать об этом, грошовая шлюха…

– С оскорблениями повремени. Кто мог похитить мальчика? Меня можешь смело исключить из списка.

– В этом городе нет человека, способного на такой безумный поступок.

– Ну да. Ты ведь у нас всемогущий.

– Если ты не замешана в этой гнусности, в чем пытаешься меня убедить, тогда зачем сюда вернулась?

– Как это произошло? – игнорируя его вопрос, задала я свой. Рахманов поморщился.

– Нянька отправилась на прогулку с Колей. В соседний парк. Они там всегда гуляют. К ней подошла девица и отвлекла ее болтовней. В этот момент какой-то тип схватил Колю, игравшего в песочнице, и бросился прочь. Нянька закричала и пробовала их догнать, но девица ударила ее ногой в живот и тут же скрылась. Пока нянька приходила в себя, похитители успели добежать до машины и уехали. В суматохе ни номер машины, ни даже марку она не запомнила. Как назло, рядом никого не оказалось…

– В полицию звонил? – спросила я.

– Нет.

– Почему?

– Прежде всего, я должен понять, что происходит. И вдруг являешься ты…

– Мальчика нет два часа… Чего ты ждешь? Или Лика уже успела позвонить?

– Какая Лика? – Рахманов смотрел с недоумением.

– Земцова.

– Эта девчонка? Что ты мне голову морочишь? – тут он так сжал челюсти, что, казалось, зубы начнут крошиться, во взгляде его, обращенном в никуда, было настоящее бешенство. – Да я эту дрянь… – Он вскочил, но тут же вновь опустился в кресло. – Откуда тебе известно об этой девице?

– Ее отец отправил меня сюда, чтобы я вернула девчонку домой. Вчера она от меня сбежала…

– И ты по-прежнему хочешь уверить меня, что не имеешь к похищению никакого отношения?

– Ребенок два часа неизвестно где и с кем, а ты впустую тратишь время, – с трудом сдерживаясь, напомнила я.

– Да эта дрянь просто спятила, – пробормотал он. – Идиотка, мерзавка… да как она могла…

– У тебя есть то, что ей необходимо. Как видно, девушка решила: похищение ребенка – единственный способ заставить вернуть бумаги, отданные тебе на хранение.

– Чушь. У меня нет никаких бумаг.

– У тебя нет бумаг, ты не был ее любовником, не обещал помочь, а потом не выставил пинком под зад, решив, что сможешь шантажировать ее папашу?

Рахманов недовольно поморщился.

– Если это действительно ее работа, она очень пожалеет.