Один плюс один

— Да.

Я помог ей встать.

— Большое вам спасибо. Я тут недалеко живу, я дойду.

— Ну нет! Одну я вас не отпущу. Да и куда вы — домой в таком виде? Идемте ко мне. Это совсем рядом. Приведете себя в порядок, а потом я провожу вас домой.

— Ой, да неудобно…

— Удобно-удобно. Я один живу, так что вы никому не помешаете. Обещаю не приставать. Я — не они.

— Хорошо, уговорили. Спасибо.

Мы вышли через другой конец двора, и я облегченно вздохнул. Она так ничего и не заметила.

— Кстати, как вас зовут?

— Люда.

— Очень приятно. А меня — Сергей.

— Взаимно.

— Вот здесь я и живу. Заходите.

Я выделил Люде нитки, иголку, мыло, полотенце и пузырек йода и отправил ее в ванную. Сам умылся на кухне, заклеил пластырем царапину на щеке, полюбовался на синяк под глазом и распухшее ухо (покойники бить умели) и, вернувшись в комнату, стал ждать, слушая доносившийся из ванной плеск воды.

Вскоре появилась Люда. Юбка на ней была аккуратно зашита — если не приглядываться, ничего и не заметишь. Правда, царапины на щеке остались, но Люда успела сделать другую прическу, которая почти полностью их скрыла.

— Ну вот, теперь совсем другое дело. Можно идти домой. Я провожу.

— О, у тебя видео есть. Можно посмотреть?

— Да, конечно. Только недолго — тебя, наверное, дома заждались.

— Да, Сережа, ты прав. Мне, пожалуй, пора.

— А ты заходи в другой раз, не так поздно. Тогда и посмотрим.

— Обязательно зайду! Спасибо.

— А пока я тебя провожу.

* * *

Люда пришла на следующий же вечер. Для начала я поставил ей комедию. Сам-то я смотрел ее раз двадцать, но Люда так заразительно смеялась, что и я не мог удержаться.

Она поразительно умела сопереживать тому, что творилось на экране — пугалась чудовищ, волновалась за судьбу попавших в беду героев, радовалась их удачам. И ее состояние передавалось мне — я волновался и радовался вместе с ней.

А потом мы танцевали с ней вдвоем в моей квартире, лихо отплясывали рок-н-ролл, и, устав, повисали друг на друге в медленном танце; и вот тогда, замирая от волнения, я впервые поцеловал ее. И она не отстранилась, не оттолкнула меня, а лишь прижалась крепче, и мы кружились, кружились по комнате, не замечая, что пластинка давно кончилась.

А потом я провожал ее домой, и мы снова долго целовались, стоя в лифте, и кто-то уже сердито громыхал в дверь, а мы все никак не могли оторваться друг от друга…

Больше мы не расставались. Мы оба поняли, что нашли друг друга. Я забыл про знак, про своего монстра, про Кольку, про то, что собирался уволиться и уехать — как мог я уехать, если у меня теперь была Люда?! Я забрал заявление, и даже начал находить кое-что привлекательное в своей работе.

Каждый вечер мы проводили вдвоем. Нам было хорошо везде — в парке, в кафе, в кино, у меня дома, у нее. Главное — вместе!

Как-то раз мы сидели в кафе, ели мороженое с орехами и болтали о какой-то ерунде. И тут к нам подсел Коля — я даже вздрогнул, когда он возник на стуле между нами. И Люда тоже запнулась на полуслове.

— Здравствуй, Серега. Привет, Люда. Давно мы не виделись, — Коля был сама любезность, но за этой любезностью скрывалась неприязнь, если не хуже.

— Привет, — хмуро бросил я.

Люда промолчала.

— Извини, Серега, нам с Людой надо поговорить. Выйдем?

— Мне не о чем с тобой разговаривать.

— Ты так думаешь?

— Ты тоже.

— Ну, хорошо. Запомним. Серега, тогда у меня есть разговор к тебе. Отойдем.

Я неторопливо поднялся.

— Подожди меня, Люда. Я скоро вернусь.

— Хорошо, Сережа.

Мы выбрались наружу.

— Слушай, Серега, оставь ее. Я ее давно знаю, и она мне нравится. Так что, пожалуйста, не мешай.

— Осталось только выяснить, нравишься ли ты ей. На этот вопрос она, по-моему, уже ответила. А у нас с ней серьезно. Так что не встревай. Пожалуйста.

— Серега, ты пожалеешь. Лучше уступи. По-хорошему. А то…

— А то — что будет?

— Сам увидишь. Пожалеешь.

Он думал, я ничего не знаю. Но я-то знал.

— Я могу тебе сам сказать, что тогда будет. Я встречу тебя в каком-нибудь безлюдном месте и размотаю вот эту повязку. Дальше продолжать? Ты все понял?

Получи, Колян, удар ниже пояса! Я впервые видел, как человек мгновенно бледнеет и на лбу у него выступает холодный пот. Подействовало.

— Да, я все знаю. И, не дай бог, ты еще раз выкинешь подобную штучку, как у Володи на даче. Я тебя из-под земли достану! Все. Уходи.

Я повернулся и стал спускаться обратно в кафе. На последней ступеньке не выдержал и оглянулся. Коля смотрел мне в спину, и лицо его дышало тупой звериной злобой. Где я уже видел такое выражение?.. Но теперь у него были связаны руки.

— А где… Николай? — порывисто поднялась мне навстречу Люда.

— Я ему все популярно объяснил, и он ушел. Кстати, а откуда он тебя знает?

— Да увивался вокруг меня с полгода назад. Сначала он мне даже нравился, но потом я его раскусила. Страшный человек. Подлец, каких мало. Но это не сразу замечаешь. Он очень хитрый.

— Да, я знаю. До недавних пор я считал его другом. Ну… почти другом. А теперь тоже… прозрел. Ничего, у меня против него есть один хороший козырь. И он это знает. Так что, я думаю, он воздержится от своих штучек.

— Ладно, не надо больше о нем.

— Все. Уже забыл.