Один прекрасный день

Если вы закажете слишком обильный ужин, мне в дальнейшем придется довольствоваться «только духовной пищей». Если будете спаивать, у меня начнется «ужасная головная боль». Если превратитесь в непристойно ведущего себя донжуана, у меня всегда будут «другие планы на вечер».

И пожалуйста, никаких «Макдональдсов».

Аккуратно сложив письмо, она вложила его обратно в конверт и, зачеркнув свое имя, старательно вывела: Майклу. Ощущая необыкновенную легкость во всем теле. Джин зашагала дальше по своему маршруту.

Стук в дверь раздался ровно в семь. Джин бросила последний взгляд в зеркало и побежала открывать. На Майкле были бежевые туфли из мягкой кожи, светло-коричневые брюки, которые плотно облегали его стройные бедра, и бежевая рубашка, короткие рукава и белый воротничок которой выгодно подчеркивали слегка загорелый цвет кожи.

— Привет! — улыбнулась она слегка напряженно.

С минуту Майкл молчал, пораженный тем нежно-изумрудным видением, что предстало перед ним. Платье Джин было весьма эффектным.

— Ты потрясающе выглядишь!.. — обретя, наконец, дар речи и перейдя на «ты», проговорил он. — Я ведь не видел тебя раньше ни в чем другом, кроме твоей формы. Так это его ты купила в Тарборо?

— Ну да.

— В таком случае, ты не зря потратила время. Знаешь, а у тебя очень мило.

— Квартирка маленькая, но меня одну вполне устраивает.

Майкл в жизни не видел более простого и вместе с тем уютного жилища. Тут почти не было мебели: широкое кресло вмещающее двоих, два стула, маленький кофейный столик — все, казалось, создано друг для друга. В дальнем конце комнаты была кухня, оборудованная в нише, прямо от которой шла лестница на чердак. Все было окрашено в белое и желтое. Мебель была обита тканью тех же цветов, но с затейливым узором.

Окинув взглядом комнату и эту лестницу, ведущую наверх, он улыбнулся.

— Яркая, веселая и очаровательная квартирка. Как ты. — Он сунул руки в карманы, чтобы избавиться от искушения обнять ее, и глубоко вздохнул. В комнате был разлит сладкий аромат жасмина. Это возбуждало его, он уже знал.

Джин кивнула.

— Благодарю вас, сэр. И должна вам сообщить, что я не каждому показываю свое жилище.

— Тогда это двойная честь.

— Двойная?..

— Ну да, ты ведь согласилась поужинать со мной, а я не был в этом уверен.

— Упустить бесплатное угощение? Я истратила свои последние деньги на это платье. Сельские почтальоны не купаются в деньгах, особенно когда откладывают каждый цент на заграничные поездки.

— Тогда ты, должно быть, голодна. — Он взял ее за локоть, но очень осторожно, чтобы не показаться грубым. — Пошли. У нас столик заказан на половину восьмого. Надеюсь, я угадал твои вкусы. Как насчет французской кухни?

— Это было бы великолепно.

— И какая мне будет награда?

— Мое безраздельное внимание в течение всего вечера.

— О большем я и не смел мечтать, — засмеялся он и повел Джин к автомобилю.

Зал ресторана, освещенный свечами и очень уютный, Вирджинии понравился. Еда была вкусная и изысканная, официанты вежливы и ненавязчивы.

— Как ты оказался здесь, у нас? — пробуя закуски, спросила Джин, незаметно для себя перейдя на «ты». — Тебе и в самом деле хотелось уехать из Нью-Йорка?

— Да. И с каждым годом все больше.

— А что тебе там не нравилось?

Он поискал слова, чтобы выразить то, что чувствовал.

— Довольно трудно работать воспитателем в большом городе. Дети очень замкнуты и разболтаны. В определенной степени это есть везде, но в большом городе заметнее. Сначала ты думаешь, что можешь повлиять на них, но потом понимаешь, что все усилия почти бесполезны.

— Там были дети из бедных семей?

— Не только. Многие из богатых. Но с этими еще трудней.

— Наркотики?

— Среди прочего. Однако какая разница — бедный или богатый? У всех есть свои проблемы. — Выражение его глаз говорило то, чего он не мог произнести. Джин заметила в них печаль, усталость и горечь каких-то разбитых надежд.

— И это вынудило тебя уехать.

— Да. — Он кивнул.

— Но тебе жаль прежней жизни.

— Да, конечно. Как бы ты ни был разочарован, кажется все же, что было и что-то хорошее. Но я устал. Шестнадцать лет — это немало.

— Тут жизнь тоже не сказочная, — предупредила она.

— Можешь мне поверить, я это знаю. Но здесь нет того напряжения, которое я испытывал постоянно в Нью-Йорке. Здесь те же самые проблемы, но степень другая. И разрешаются они иначе. К тому же мне просто нужны перемены. Я давно мечтал переехать в сельскую местность. Жизнь в большом городе плохо действует на психику, вечно суетишься. Ну, а здесь совсем другое дело.

Она знала это. О да, она знала это по себе!

— А почему ты выбрал именно Мантео?

— Появилась возможность устроиться на работу сюда, я не мог упустить ее. Найти подходящий дом — тоже проблема. — Он помолчал, потом спросил осторожно: — Что ты думаешь о нем?

— О чем? О доме?