Один пропал: Скоро станет больше (ЛП)

Меня все еще переполняла энергия, поэтому я отыскала веник и подмела полы. Затем взяла швабру и перемыла их. Прополоскав и убрав швабру, я осмотрелась в поисках другого занятия. Не сказать, что в доме Бернадетты грязно, но занятость всегда успокаивала мои нервы и приводила мысли в порядок. На фоне безумия отца, отравления бабушкой, чуть не утонувшей лучшей подруги и напряженной ситуации с пропавшим подростком, которого удерживает какой-то маньяк-экстрасенс, я постепенно сходила с ума.

Я решила заняться уборкой второго этажа. Обшарив все вокруг, я нашла пылесос и начала уборку в спальне Бернадетт. К тому времени, как я добралась до другого конца второго этажа, запас моей энергии начал иссякать.

Открыв последнюю спальню, я поразилась тому, насколько прекрасна эта комната. Угловое помещение с двумя стеклянными стенами. Две другие стены украшал темно-зеленый орнамент из плюща с крошечными фиолетовыми цветочками. Покрывало на кровати и акцентные подушки были выдержаны в том же темно-фиолетовом цвете и выделялись на фоне глубокого красного дерева рамы кровати и подходящей мебели.

— Тебе нравится? — спросила Бернадетт у меня за спиной.

Я вздрогнула, не ожидая, что кто-то подкрадется незаметно.

— Очень нравится. Это мамина комната?

— Нет, дитя. Но она ее обставляла. — Бернадетт подошла ко мне, оглядываясь по сторонам. — Эмбер сделала ее для тебя.

Сбитая с толку, я повернулась лицом к Бернадетт.

— Почему? Когда?

— Примерно за месяц до смерти, — отозвалась Бернадетт, подойдя к одной из стеклянных стен. — Она ничего не объяснила. Вообще ничего. Только сказала, что когда-нибудь это место станет твоим, и она хотела, чтобы ты чувствовала себя как дома.

Обойдя комнату, я осознала, что невольно потянулась к кулону с лунным камнем, которого больше нет. С легким вздохом я опустила руку и заглянула в ванную комнату, а затем обошла спальню по кругу. Стеклянные двери в белом обрамлении выходили на террасу. Сразу за дверью стояли два огромных горшка с растениями, увитые плющом, который каскадом стелился по бетону.

Я снова посмотрела на двери и резко вдохнула, осознав, что серебряные ручки, рама дверей, прозрачное стекло — все это совпадает с моими воображаемыми дверями.

— Я здесь уже была?

— Нет, — ответила Бернадетт, наклонив голову и посмотрев на меня сбоку. — Как раз это мне и показалось интересным, когда ты выбрала французские двери в качестве механизма перехода к видениям и обратно.

— Но как? Откуда я знала?

Бернадетт пожала плечами.

— Разве это имеет значение?

Полагаю, что с точки зрения общего положения вещей, это и правда неважно. Но очень любопытно.

Оливия вошла в комнату, оглядываясь по сторонам. Она заглянула в ванную, но затем перешла к дверям на террасу. Открыла их настежь, и в комнату ворвался свежий ветерок, подняв многолетнюю пыль.

Оливия чихнула, затем подпрыгнула, махая руками.

— Ой, ой, ой. Больно. Мой нос. Больно.

— Тебе нужно снова приложить лед, — посоветовала я, выходя из комнаты. — Уменьшить отек.

Они последовали за мной вниз. Завернув немного льда в полотенце для Оливии, я снова посмотрела на Бернадетт.

— Нашла что-нибудь полезное в Интернете?

— Пока нет. Но мои друзья попытаются поискать.

— Берни... — поддразнила Оливия, прижимая лед к носу. — У вас есть друзья? Я так горжусь вами.

Бернадетт посмотрела на меня.

— Объясни мне, зачем ты таскаешь с собой эту девчонку. Насколько я могу судить, она бесполезна.

— Она далеко не бесполезна. И она весьма изобретательна, когда к чему-то стремится. Она умная, веселая и общительная.

— О, а еще я верная, решительная и стойкая, — добавила Оливия. — На прошлой неделе я прошла тест на определение своих сильных сторон. К сожалению, результаты показали, что я должна быть юристом. Но я думаю, что одного юриста в семье вполне достаточно, правда? Кроме того, не уверена, что хочу возвращаться в университет еще на три года.

Бернадетт покачала головой, недоумевая по поводу Оливии. Затем она указала на обеденный стол.

— Ты посмотрела «Леджер»? Нашла что-нибудь об экстрасенсорной энергии?

Я бросила взгляд на стол, где оставила книгу.

— Экстрасенсорная энергия?

— А как еще ее можно назвать? Большой белый свет? — с сарказмом проговорила Бернадетт, пересекая комнату и пододвигая к себе книгу. — Каждое поколение записывает важные события и открытия, связанные с экстрасенсорным миром. Рождения. Смерти. Способности. Все это описывается для следующего поколения.

Бернадетт открыла книгу на одной из страниц, расположенных на передней стороне. На левом и правом листе тянулось нарисованное от руки семейное древо, которое я видела сегодня утром. На каждой волнистой линии были указаны имя и дата, образующие ветви.

— Круто, — восхитилась я, изучая страницу и перекладывая книгу в пространство между нами.

В левом нижнем углу страницы я обнаружила ветку с аккуратно напечатанным именем Бернадетт Куэйд. Под ее именем стояли еще три имени. Я с любопытством наклонилась ближе. Всегда считала, что моя мать была единственным ребенком.