Один триллион долларов

– Но я поклялся, что дам тебе номер своего мобильного телефона, если мы когда-нибудь снова встретимся. И теперь я эту клятву исполню. Нет, ничего не говори, клятва есть клятва, и кто знает, вдруг у тебя снова случится что-то в этом роде… – Он написал телефонный номер на обратной стороне карточки и отдал ее Джону.

Джон посмотрел на внушительную монограмму МВФ и не менее впечатляющий титул под именем Пола, перевернул карточку, прочитал номер телефона и вздрогнул:

– Вот это да.

Пол как раз всовывал шариковую ручку в специальное ушко своей записной книжки.

– Что? Что я дал тебе мобильный телефон? Говорю же тебе, я без него ни на шаг. Как только появятся аппараты, которые можно вживлять в руку, я буду первым на такую операцию.

– Нет, я имею в виду сам номер. Это ведь дата твоего рождения. Как ты это устроил?

Пол поднял брови:

– Ну, это очень просто. Я с самого начала был первым, и выбор номеров тогда был свободный.

– Легко запомнить.

– Только тому, кто меня знает.

Они сели – Джон на кресло русского директора, Пол на кресло директора из Саудовской Аравии – и восполнили пробел последних трех лет: с тех пор как в последний раз сидели вместе в квартире Пола в Вест-Вилледж на Манхэттене и у Джона за душой не было ни гроша, только долги перед всем миром. Два года назад Пол, после разрыва недолгих любовных отношений, сменил работу и переехал в Вашингтон. Поэтому Джон уже и не смог бы его найти. Вот и все, что рассказал Пол. На нем были новые очки, они ему очень шли, его непокорные темные волосы были подстрижены по-новому, что шло ему не очень, во всем прочем он остался таким, как был – воплощением интеллекта, вошедшего в плоть и кровь.

Джону понадобилось больше времени, чтобы рассказать обо всех изменениях в его жизни, и когда он управился, Пол смотрел на него долго и молча.

– Не знаю, завидовать тебе или сочувствовать, – наконец признался он. – Правда. Триллион долларов, боже всемогущий! Поди узнай, то ли это наказание, то ли проклятие. – Он засмеялся. – Но хотя бы мне не нужно больше беспокоиться, не умер ли ты от голода.

Джон тоже засмеялся. Вдруг снова все стало как раньше. Когда они сидели на развалинах дома на Тринадцатой улице, обмениваясь познаниями и догадками о том, как устроены девушки.

– Что ты думаешь обо всем этом? – спросил он. – Строго между нами.

– О чем? О твоем филиппинском предложении?

– Обо всем. О том, что я делаю с деньгами. О Маккейне. О Fontanelli Enterprises.О пророчестве.

– О пророчествах я вообще не думаю, я и сам могу напророчить что хочешь, – ответил Пол и откинулся назад. – А об остальном… Не знаю. Когда я узнал, что ты приедешь, я навел кое-какие справки. Не так много удалось узнать. Несколько деталей о прежних фирмах Малькольма Маккейна, ничего настораживающего, и о его карьере. Из IBM его отпускать не хотели, об этом я слышал не раз. Учебу он закончил с блестящими оценками, некоторые его профессора до сих пор вспоминают его как странную птицу, вот и все. А Fontanelli Enterprises –м-да. – Он потер себе нос, так же, как делал это и раньше. – У меня возникает нехорошее чувство, когда я думаю о существовании такого колосса. У любого бизнесмена возникло бы такое чувство. Для экономики плохо, когда один участник настолько больше всех остальных. Ты доминируешь во многих сферах – может, даже больше, чем сам думаешь, а это ситуация, от которой мне не по себе.

– А ты что бы сделал на моем месте?

– Хо-хо! – Пол помотал головой. – Если бы я знал… – Он огляделся, посмотрел на пустые кресла. – Я думаю, я бы все растратил. Я бы инвестировал в проекты экономического равенства женщин во всем мире. Женщины – это ключ. Мы заметили это по нашим собственным проектам; для коллег из Всемирного банка это уже давно азбучная истина. Всюду, где женщины образованны и достаточно свободны, чтобы самостоятельно принимать решения о своей жизни, рождаемость падает до разумного уровня. Всюду, где женщины могут иметь собственность, вместо того чтобы быть ею, жизненный уровень достигает такой высоты, что позволяет задуматься и о защите окружающей среды. Во многих проектах экономической помощи развивающимся странам деньги в руки получают практически только женщины, потому что они могут что-то улучшить, тогда как мужчины их только пропивают или покупают себе золотые часы.

– Тогда ты должен был поддержать мое предложение по Филиппинам.

– Да, но МВФ не та организация. Мы – орган надзора за международной валютной системой, не более того. Мы ориентированы на сотрудничество со всеми правительствами, мы с пониманием относимся к политическим принуждениям всех видов… Нет, это должна делать частная организация. Мы этого не можем.

Разом исчезла стена, на которой они когда-то сидели. Теперь они снова были в современности, сидели друг против друга – представитель верховной валютной стражи планеты и богатейший в мире человек – за столом, за которым еженедельно принимались решения всемирного значения. За дверью их появления дожидалось много людей.

– Я подумаю об этом, – сказал Джон.

* * *