Один за всех

А то — «не о чем говорить, не о чем говорить»!.. Чего зря прибедняться-то? Еще как, оказывается, есть о чем. Особенно перед несовершеннолетними. Особенно в родном Алабинске. Тут-то, поди, любое скушают, можно особо не церемониться…

Не то что в столице. Где, кстати, уже объявлена гастроль группы-лауреата «Габриэль». Там-то, само собой, не все сойдет, потруднее придется. Это ж мы понимаем…

Но и здесь не полный тупик. Выход кое-какой просматривается: оставляем минимум конферанса, только самый главный, ударный текст — про антиалкогольную мазь. Это сегодня надо. Да еще, может, эту свежатинку про Каспарова, который поет, и про Пугачеву, которая гири выжимает. Ну, конечно, про обычай «не пить, а петь». Это тоже в духе времени. И все. Такая вот выездная модель. А про остальное полный молчок. Ни про каких там чужих жен, ни про того, который скрывается от уплаты, ни, это уж само собой, про то, что, мол, говорить не о чем…

Это вообще могут не так понять. Чего ж ты, скажут, нынче стоишь, если тебе, артисту эстрады, конферансье, гражданину, наконец, уже и поговорить с людьми не о чем?

Так вот, от греха подальше, лучше вообще без этого текста. Словом, оставить только эту самую выездную модель, и ничего кроме. И па-а-аехали!

…Итак, Москва, Государственный концертный зал, середина июня, концерт лауреата Всесоюзного конкурса алабинской группы «Габриэль». Конферансье Хорьков запускает «выездную» модель:

— Пожалуйста, не подумайте, что я путаю этот прекрасный концертный зал с Дворцом бракосочетаний, но…

…Нет, не везет мне на конферансье. А вам?

ПАРОДИИ

ИЗ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ ЛЮДОВЕДА

И ДУШЕЛЮБА ЕВГ. САЗОНОВА

Однажды, по слухам, в клубе «Двенадцать стульев» пропали двенадцать стульев. Потом два из них нашлись. На поиски третьего стула отправился знаменитый людовед, ставший на это время следоведом. Помочь ему в этом благородном деле вызвался ваш корреспондент, который провел

ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ В ТРАНСЕ

Часы пробили полдень. Я набрал номер следоведа. Несмотря на столь раннее время, мастер, похоже, уже проснулся.

— Ну? — вежливо сказал он в трубку.

— Здравствуйте, — сказал я. — Есть возможность подзаработать.

— Вы же знаете, деньги меня не волнуют, — зевнул в трубку душе-люб. — Весь вопрос в том, сколько их. И еще важно, каким способом.

— Способ как раз доступный: писать на этот раз ничего не придется.

— О, это другой разговор, — оживился писатель. — Итак, к делу…

Я поведал следоведу о том, что напал на след еще трех украденных стульев клуба.

— Рассуждаем так: если стулья украдены, значит, их скорее Всего стащили. Логично?

— Гениально! — воскликнул я. — Тем более что уже и адрес есть. Мне по блату достали. За дубленку.

— Почем? — вздрогнул голос Сазонова.

— Об этом потом. А сейчас вот что: похититель, видимо, чтобы замести следы, затеял срочный переезд на новое место жительства. И машину уже в трансагентстве заказал на сегодня. С трех до шести вечера. Боюсь не успеть.

— Ха! Если машина заказана с трех до шести, это значит, что ждать ее можно к полдевятому. Уж мне-то поверьте!..

…Еще бы не поверить Я вспомнил, что месяца этак два назад случайно встретил Евг. Сазонова, выходящего из крытого автофургона «Доставка мебели населению». Он нес на плечах цветной телевизор «Радуга-707».

— Здравствуйте, Евгений, — сказал я и кивнул на телевизор: — У вас что, завелись деньжата? Что-нибудь гениальное удалось переиздать, да? Или где-то служите?

— Служить бы рад, обслуживать вот тошно, — изрек мастер, и на мгновение глаза его загорелись цветным огнем. — У вас нет с собой листков из писательского блокнота? Надо скорей записать эту фразу. По-моему, в ней что-то есть, а?

— Я запомню наизусть. Но, простите… Как я понял, вы сейчас изучаете сферу обслуживания?

— Ее. Целый месяц вон уже подвизаюсь в трансагентстве. Завтра последний день вкалываю… Хватит. Пора за стол.

…Воспоминания об этой случайной встрече нахлынули на меня.

— А что, — сказал я, — если нам воспользоваться вашими связями в трансагентстве?

…Через несколько часов мы с людоведом уже ехали по добытому адресу в крытой машине «Доставка мебели населению» в составе бригады грузчиков трансагентства из пяти человек.

Напрочь забыв на время, что он писатель, Сазонов решительно и демократично позвонил в нужную дверь и, когда открыли, хрипло сказал:

— Здрасте. Тут, что ли, переезжают?

Старшим в бригаде был небритый человек лет за сорок по имени Серега, неустойчиво державшийся в пространстве. Он загнал заказчика в угол и, прижав его к стене, проговорил:

— Как будем расплачиваться, хозяин?

— Но… Я уже вроде расплатился. Вот же квитанция…

— Что-о-о? Ребятки, погодь кантовать, погодь! Тут хозяин что-то против нас имеет… Где у тебя телефон? Ага-а, вон он! Давай, я щас позвоню следующему заказчику, что мы к нему уже выезжаем. А этот пусть пока думает.

— Я что-то не очень понимаю вас…

— А чего тут понимать? Полтинничек подбросишь?

— В каком смысле полтинничек?

— В смысле полста.

— В смысле рублей?

— В смысле.