Один за всех

И вот тут нам пришло в голову пойти еще на одну хитрость с использованием рекламы в торговле. Мы решили в порядке эксперимента попробовать сказать правду о рекламируемом товаре, то есть о носках уважаемой фабрики (арт. 11267). Правда, покупать их пока все равно не стали. Но сдвиги намечаются. После появления нашей новой рекламы местная газета напечатала фельетон о директоре носочной фабрики. Потом его сняли с занимаемой должности.

Мы надеемся, что хоть эта крайняя мера привлечет покупателей на носки мужские (арт. 11267). Посмотрим. Жизнь покажет.

ТРЕШКА С МЕЛОЧЬЮ

Людям со стороны видней, это точно. Вот свежий пример.

Иду я вчера днем по улице, вижу — в нашей палатке опять что-то выбросили. Занимаю, конечно, и я. За мной сразу еще встали, целый хвост. Подходит моя очередь, даю продавщице трешку и мелочь серебром. Она деньги берет и отвлекается на посторонний разговор с кем-то на заднем плане. Ну, жду я минут пятнадцать для приличия, потом говорю ей:

— Девушка, я уже, между прочим, полчаса вас без толку жду. Вы не забыли про мои деньги?

— Что? Какие еще деньги? — спрашивает она и продолжает свой малоинтересный разговор на заднем плане.

— Ну, как же… Трешка, мелочь серебром, неужели не помните? — поворачиваюсь к очереди. — Граждане, вы-то, конечно, видели?..

Молчание. Наконец первая за мной говорит:

— Я лично, своими глазами ни копейки не видела. Никогда.

— А вот я, — сказала третья, — тоже не видела. Как сейчас помню.

— Парень, не задерживай очередь! — крикнул примерно сороковой, боялся, наверное, что ему не хватит. — Рабочий день кончается, а у меня там еще на столе портфель остался.

— Подумаешь, и у меня портфель! У всех портфель!

— Продавец! Давайте так: у кого портфели, тем отпускайте без очереди!

— Сами разбирайтесь, мне все равно. Мне — лишь бы платили.

— Но я же как раз заплатил — трешку, мелочь серебром…

— Да вы что?! — подскочила продавщица. — Общественность, значит, по-вашему, врет, да? Врет?!

— Между прочим, я девятый, — сказал девятый, — но стою все время первым, верно? Чтоб кто-нибудь не влез, верно?

— Еще бы! Вас все знают. Вы тут всегда стоите.

— Так вот что я видел. Вы вытащили из кармана платок, вытерли им лицо и положили обратно в тот же карман. Вот.

— А деньги?

— Какие деньги? Я всегда говорю только о том, что лично видел и слышал. Никаких денег я не видел и не слышал.

— И я не слышала, — сказала пятая. — Я вообще дальтоник. Может, та трешка, которую он вам давал, была зелененькая, а может, красненькая…

— Кра-а-асненькая?!! Что же, по-вашему, он мне дал вообще червонец, да?! Это уж вы бросьте!

— Я говорю только о том, что не видела. Может, шестая видела? Пусть скажет.

— Это кто это шестая?! Я те покажу шестую! Отстаньте все от меня! У меня и так на работе втык, и мужик пьет. Ничего я не видела, поняли? И его в первый раз вижу. Он не стоял!

— Я-а-а-а? Не стоя-а-ал?! Не-ет, вы…

— Подождите, не кипятитесь. Вспомните, может, вы ей денег не давали, — сказал девятый, — если честно, а?

— Если честно?.. — чувствую, что-то со мной не то. — Может, и не давал… Платок вроде давал.

— Ну вот, давно бы так.

— Парень! — крикнула продавщица, — Иди сюда, нашлась твоя проклятая трешка!

— И мелочь серебром?

— Молодой человек, не надо наглеть, — сказали из очереди. — Скажите спасибо за трешку. А серебро никто не видел. Радуйтесь, что хоть трешка нашлась.

— Как это нашлась, если я не давал?

— Чего не давал?

— Ничего не давал. Все же могут подтвердить. Общественность же не будет врать, правда?

— Подождите, но она же нашла вашу трешку у себя в кармане.

— А чем докажете, что это моя? Лично я к ней в карман не залезал.

— Но есть же свидетели! Им со стороны-то видней.

— Свидетели? А они не стояли! Я их лично не видел. Своими глазами. Как сейчас помню.

…Хватит. Скоро пол шестого, конец рабочего дня, а у меня там на рабочем столе портфель остался…

ХОРОШИЙ АВТОМАТ

— Люб, пойду, что ли, газировки выпью, — крикнул инженер Агальцов в сторону кухни и вышел на улицу.

Уже выйдя, инженер пошарил в карманах: кроме трех гривенников и двушки, никакой мелочи не было. Впрочем… Рядом с газировкой, как хорошо помнил инженер, стоял разменный автомат: 10 = 3 + 3 + 3 + 1. Агальцов, естественно, к нему.

Бросил наудачу гривенник в прорезь. В ящике что-то щелкнуло, зеленая лампочка погасла, потом он словно закашлялся и вскоре успокоился, высыпав мелочь в нижнее окошко. Агальцов взял оттуда мелочь и повернулся было к ящику с газировкой, но… что-то его остановило. На ощупь ему показалось, что в руке у него нет самой маленькой монетки — копейки. И действительно: разжав ладонь, он увидел в ней… четы-ре(!) трехкопеечные монеты. То есть вместо трех. «Вот тебе и автоматика. Безобразие, да и только», — сердито подумал инженер, принципиально не терпевший никаких безобразий ни на службе, ни в личной жизни. Однако вслух пока на всякий случай сигнализировать не стал, а просто решил проверить работу автомата еще разок.