Один за всех

Поэтому автору хочется, чтоб независимо от пола, возраста и семейного положения на эту проблему так или иначе откликнулся каждый читающий. Чтоб он спросил у самого себя: а как я реагирую на критику, замечания и предложения? Как я поступил бы в подобном случае?

Тогда, конечно, нам есть резон выступать с этим фельетоном.

И только в этом случае на наш с вами, читатель, строгий вопрос: «До каких пор это будет продолжаться?» — мы не услышим в ответ другой вопрос:

— А кто это у вас есть в Житомире?..

ТРЯПКА С ИЗЮМИНКОЙ,

или

Чем бывший работник

рассердил нынешнего директора

А сейчас поговорим о тряпках. Точнее, о булках. А еще точнее, о булках с тряпками одновременно…

…У меня зазвонил телефон.

— «Крокодил»? Говорит директор Портянского хлебокомбината Черненко. То, что вы про нас напечатали — про эту булку и эту тряпку, — клевета! Не было этого!

— Чего именно? — уточняю. — Булки не было? Или тряпки?

— Ничего! И булка та не наша, понимаете? Не наша!

Освежим ситуацию. В фельетоне в числе прочих приводился такой факт: в булке с изюмом, купленной в Портянске, читатель Б. (фамилия обнародована в фельетоне, не будем травмировать его вторично) обнаружил… нет, не изюминку, ее он увидел уже потом, а сначала настоящей «изюминкой» в этой замечательной булке оказалась… тряпка. Да не простая, а с текстом, не поддававшимся прочтению по причине расплывчатости чернил. Такая вот попалась содержательная булка. Которую читатель и прислал нам.

— Чита-а-атель?! — вскрикнула в телефоне директор. — Никакой он не читатель, а бывший наш работник. Его уволили, вот он и… А таких булок мы вообще не выпекаем!

Вот так… Я, значит, не я и булка не моя… Выходит, мы ни за что ни про что обидели коллектив? Стало быть, кто-то коварно подбросил нашему читателю в портянской булочной абсолютно иногороднюю, про-сто-таки чуждую булку да еще с ненашей тряпкой. Чтоб опорочить в глазах общественности дружный коллектив хлебопеков. Но…

Но через пару дней приходит с Портянского комбината «Отзыв на статью в журнале «Крокодил». «…Во-первых, — свидетельствует уже на официальном бланке директор Черненко, — присланная вам покупателем в редакцию булка, возможно, изготовлена не нашим хлебокомбинатом…» Улавливаете нюанс: уже не категорически «таких булок не выпекаем», а «возможно»… Читаем далее: «…Во-вторых: если это булка нашего производства, то необходимо было нам сообщить или вернуть эту булку для установления, откуда попала эта тряпка, раз она была с надписью, для принятия мер к виновным».

Вот тут мы, признаюсь, дали маху. Просто сразу как-то не догадались, не учли такой счастливой возможности, что на той тряпке вполне могли быть совершенно точные сведения об изготовителе булки! И вообще это, конечно, идея: что, если в каждую булку, или баранку, или батон впредь запекать по такой тряпке с исчерпывающими данными об авторе-хлебопеке?! Ну, чтоб ясно было всякому откусывающему от булки-баранки: мол, выпечено Портянским хлебокомбинатом, и тут же — Ф. И. О. пекаря, начальника ОТК, предместкома, секретаря партбюро, директора и, само собой, дата изготовления. Чтоб не возникало никакой путаницы и сомнений в том, чья булка-баранка, чей изюм, но и чья тряпка…

Однако вернемся к нашим баранкам. Вот хотелось поговорить о тряпках, а получилось совсем не о них. И в конечном счете даже не о булках с изюмом. А все о том же: о надоевших проблемах низкого качества, о скверной работе и об отчаянном отпихивании от себя ответственности за плоды этой самой работы. О застарелом синдроме заведомого неприятия малейшей критики в свой адрес. И еще о таких скучных вещах, как стремление во что бы то ни стало дискредитировать самого критикующего. В данном случае читателя, вся вина которого заключается лишь в том, что он «бывший наш работник»… Но ведь и бывшему работнику, как, думается, и самому что ни на есть настоящему директору, вряд ли по вкусу придется булка с тряпкой.

Между тем скверная продукция имеет место быть на комбинате. Это подтвердило вышестоящее начальство портянцев — Управление хлебопекарной и макаронной промышленности облисполкома. «…Критическое выступление журнала признано справедливым», — пишет начальник управления. И сообщает, что на хлебокомбинате наказаны виновные в нарушении «Инструкции по предотвращению попадания посторонних предметов в продукцию»… Вот, оказывается, даже какая инструкция существует. Тряпками не закидаешь!..

Итак, виновные наказаны, критика признана, но… Но что-то смущает… Вот что: почему же все-таки признание критики пришло не от самих виновных, не от того же директора комбината, а от вышестоящего начальства? Сверху то есть? Почему первым побудительным движением бракоделов было желание отмахнуться, а не стремление поскорее разобраться по существу и принять меры? Почему столь сильна инерция смотреть наверх? Мол, пусть за нас там решат — признавать ли критику. А может, бог даст, сойдет?..