Один за всех, и стая за одного

— Слово «совокупление» нравится тебе больше? — весело поинтересовалась Изабелла. — Или, быть может, «секс»? Хотя, учитывая животную сущность оборотней, полагаю, вернее будет сказать «спаривание».

Я понимала, что Изабелла издевается надо мной. Поэтому молча проглотила ее высказывание, хотя мои щеки пылали невыносимо жарким огнем. Н-да, верно говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Что сынок, что его мать — совершенно невыносимые личности!

— Впрочем, оставлю своему сыну нелегкую задачу по твоему половому воспитанию, — продолжила Изабелла, улыбнувшись еще шире, к счастью, нисколько не обидевшись на данное ей нелестное определение. — Вернемся к твоему вопросу. Ты ведь сама заметила, что эти чары были направлены не на тебя. Не задавалась вопросом, что это за заклятье и почему оно потребовалось моему сыну в столь интимный момент?

— Не знаю, — честно сказала я, осознав, что Изабелла ждет от меня ответа. Робко спросила: — Что-нибудь для поддержания мужских сил?

— О нет, моя девочка, Фелан в подобном не нуждается. — Изабелла негромко захихикала, явно позабавленная моими словами. — Истина гораздо проще. Это противозачаточные чары. Фелан всегда был весьма осторожен и предусмотрителен в вопросах продолжения рода.

Я скептически хмыкнула, вспомнив про Вентора. Угу, так я и поверила! Одним внебрачным ребенком он, однако, успел обзавестись!

— Грехи молодости. — Изабелла покачала головой. — Фелану пришлось крупно заплатить за ту ошибку. Больше он такой постарается не допустить. Но…

И замолчала, внимательно глядя на меня.

Я смущенно заерзала в кресле. И чего она так уставилась, спрашивается. Как будто я должна понять, на что она намекает. Ну, использует Фелан противозачаточные чары. Мне от этого только лучше. Как-то не горю я желанием…

На этом месте рассуждений я приглушенно ахнула. Карета! Тот момент, когда Фелан лишил меня девственности в карете! Это вышло так внезапно, но я готова поклясться, что никакой магии он тогда не применил!

— Ну наконец-то, — снисходительно обронила Изабелла. — А долго до тебя, однако, доходит. Фелан переспал с тобой без предохранения. Видимо, был настолько взбудоражен произошедшим с братом, так волновался за него, что совершенно забылся. И теперь он просто не может отпустить тебя, не удостоверившись прежде, что в твоем животике не свил себе гнездышка крохотный котенок. У оборотней, безусловно, острый нюх. Но на таком сроке даже Норберг не может дать Фелану однозначный ответ.

Я вспомнила мой ночной визит к Норбергу Клингу в комнату. Его мысленный диалог с Феланом, который был не предназначен для моих ушей. Уж не эту ли проблему они обсуждали?

Но куда страшнее то, что все это означает для меня. Если я действительно забеременела… О небо, не хочу даже думать о такой возможности! Изабелла права, Фелан никуда меня не отпустит, пока я не рожу ребенка. А потом у меня отнимут дитя. Сделают так, что я никогда его больше не увижу.

— Но это неправда. — Забормотала, почувствовав, как от столь жуткого известия заколотилось сердце. — Я не могу быть беременной! Это… Это слишком жестоко. Я…

— Но если нюх оборотней не способен помочь в этой ситуации, то призраки куда чувствительнее, — чуть повысив голос, безжалостно перебила меня Изабелла. — Потому что мы видим души, девочка моя, как только они появляются в этом мире.

— Я беременна? — чуть слышно спросила я, понимая, что разрыдаюсь в голос, если Изабелла ответит согласием.

Та смотрела на меня в упор и холодно улыбалась. Потом очень медленно подплыла, опустилась перед креслом на колени, и я в унисон ее движению вжалась в спинку, стараясь держаться как можно дальше от привидения.

Теперь нас разделяло мизерное расстояние. Но, по вполне понятным причинам, я не ощущала ни дыхания Изабеллы, ни слышала стука ее сердца. И от этого мельчайшие волоски на моем теле невольно встали дыбом.

— Я лелеяла мечту на месть долгие годы, — прошептала она, и тьма на дне ее зрачков начала медленно, но верно заполнять всю радужку. — Я понимала, что Фелан ничего не сделает Алисандру, если узнает, что тот меня убил. Просто не посмеет поднять руку на отца во имя той, кого он и не помнит вовсе. Но ты, Марика, ты — совсем иное дело. Ты не сможешь спрятать свои мысли от Алисандра. Если он узнает о нашем разговоре — а он узнает, рано или поздно, но узнает, уж не сомневайся, — то обязательно захочет устранить эту угрозу. И устранить единственно приемлемым для него способом. Нет человека — нет проблемы. Как думаешь, останется ли Фелан в стороне, если будет думать, что ты носишь его еще не рожденного ребенка?

Я все-таки заплакала. Слезы сами полились из моих глаз. Слишком страшные вещи говорила давным-давно убитая женщина, которая и после смерти не потеряла любви к интригам.

— Плачь, девочка моя, плачь, — снисходительно разрешила мне Изабелла и встала. Теперь она возвышалась над моей головой, подобно карающему посланнику богов. И мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ей в лицо.