Одиннадцатая заповедь. Не прячьте сапфиры в сейфе

Меня смущают фразы типа «советское прошлое». Это не прошлое. Это История страны. «Новые русские» успели за какие-то несколько лет не просто отринуть «советское прошлое», но и превратить в щепки его наследие: здравоохранение, образование, промышленность… Исчезла общность под названием «советский народ», все разбрелись по национальным квартирам. Провал, катастрофа с грамотностью, наконец! – не от того ли каша в головах современников, которым кому-то срочно понадобилось «открыть глаза»?

Все было, было, конечно, не маленькие, можем отделить мух от котлет. Но ЗАЧЕМ было приурочивать фальшивый в его постановочно-пропагандистской сущности сериал «Зулейха открывает глаза» к годовщине Победы? – у вас есть ответы? Полагаю, что есть, как и у меня, из поколения «дети войны».

Просто нужно ответить на вопрос: Кому выгодно?

А спорить, хорош ли роман с точки зрения канонов, разбирать его по косточкам, – нет, занятие бесперспективное. Это зависит прежде всего от мировоззренческой позиции. И это предмет спора.

Таким ли он был задуман? – не знаю.

Вероятно, дело не в авторе, а в выборе темы, на что он (автор), безусловно, имеет право. И все бы ничего, но экранизация «Зулейхи», которая открывает глаза (кому и на что?) в нынешнем виде, по нашему мнению, как уже было сказано, не что иное, как политическая провокация в канун Победы.

Шекспир и компания

В 1951 году некто американец Джордж Уитмен открыл в самом чреве Парижа книжный магазин в надежде создать литературный центр, дабы привлечь знаменитостей, которые слетятся сюда, как мухи на мед или на что-то другое.

Расчет был прост, как пожарная кишка: по приезде в Париж всем нужен ночлег, а отели дороговаты. Известное дело, писатели не шиковали в ту пору, не как нынче некоторые. А гостеприимный хозяин всегда рад вас приветствовать в своем книжном магазине, у которого в чулане припрятано несколько раскладушек. С одним, правда, предупреждением: «Будем рады незнакомцам, если они не замаскированные шпионы», – примерно так переводился призыв на табличке у входа, как я его понял (сам-то я не француз, а холодную войну никто не отменял).

Гости, которых Уитмен называл «перекати-поле», – а так оно и было, – в оплату за ночлег должны были написать и оставить хозяину на память свою биографию (что-то вроде анкеты при заселении в отель), а также помогать ему несколько часов в день перекладывать книжки с места на место и вытирать пыль. Самое любопытное, что магазин, первоначально именуемый «Мистралем» в честь 400-летия английского писателя (и поэта, разумеется), он назвал «Шекспир и компания».

Говорят, и хочется этому верить, что в этом книжном отеле переспало (не думайте о плохом!) порядка 40 тыс. человек. Не все писатели, но и поэты тоже попадались. А книжный магазин до сих пор функционирует: здесь регулярно проводятся воскресные чаепития, коллективные чтения стихов и обсуждения книжных новинок. Кстати, рядом через дорогу находится бистро, предлагающее начинающим писателям меню на литературную тематику. Фантазии просто не хватает, что за меню, что бы в нем можно было пожевать, чем выпить-закусить…

Романтический импрессионизм в литературе

Вначале, общее впечатление, ибо оно и только оно есть критерий для обычного, рядового читателя: нравится – не нравится. Разбор произведения «по косточкам» – пища, лакомый кусочек для критиков, для литературоведов. Не будем томить, скажем прямо: мы имеем дело с мастером слова, блестяще им владеющим. Столь же блестяще автор владеет ритмом «маленького романа», он меняет его по мере необходимости и этому не научишь ни в каком институте. Поверьте, это не менее важно, нежели искусство планирования, построения и развития сюжета.

Мне показалось, да, собственно, так и есть, наверное, что повествование отчасти навеяно личным жизненным опытом, переживаниями, думами, сомнениями автора. Иначе и быть не может, вернее, не должно, – тогда вместо "Ведьминой горы" Марка Котлярского перед нами бы обнаружилось нечто вроде канцелярского манускрипта. Невозможно себе представить хорошую книгу, в которой не нашлось бы места для оригинального взгляда автора на то, что происходит вокруг: с ним, со страной, с близкими и знакомыми людьми, без глубоко личного, выставленного напоказ. Да. Именно тем и отличается классическая литература от ремесла окололитературных поделок. А как бы вы хотели? Без «личного» – нет и литературы, оставляющей след в вечности.

Погружение в мир «личного», в данном контексте, в мир снов, иллюзий и в мир реальный – суть, красная нить романа. Следить за жизненными перипетиями героини нелегко, это не чтиво в купе вагона или на пляже, дабы убить время, каждая из прочитанных страниц невольно заставляет обращаться и к собственному опыту, и жизненному же пути. Вполне естественно, что результатом становится сопереживание, без чего чтение книг лишено и удовольствия, и смысла.