Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

— Полагаю, ты прав.

Джонрок усмехнулся.

— Я тоже так подумал.

Они принялись молчаливо есть в сгущающейся темноте сумерек. Смакуя ветчину, Ричард должен был признаться себе, что Джонрок действительно был прав.

Он почти забыл, насколько вкусным может быть что-то, кроме яиц. Это, также, помогло бы придать ему и его команде силу. Она бы им очень пригодилась.

Джонрок, жуя полный большой рот ветчины, пододвинулся ещё чуть поближе. Он проглотил и затем облизал сок со своих пальцев.

— Скажи, Рубен — что-то не так?

Ричард глянул на своего крупного защитника правого фланга.

— Что ты имеешь в виду?

Джонрок оторвал кусок мяса.

— Ну, ты не выкладывался так сильно сегодня.

— Мы победили с перевесом в пять очков.

Джонрок глянул на него из-под своих толстых бровей.

— Но мы обычно побеждали с перевесом в больше.

— Соревнование становится более жёстким.

Джонрок пожал плечом.

— Как скажешь, Рубен. — Он задумался на мгновение, явно не удовлетворённый ответом. — Но мы выиграли с большим количеством очков у той сильной команды… несколько дней назад. Помнишь? Те, кто обзывали нас и начали драться с Брюсом ещё до того, как игра вообще началась.

Ричард помнил ту команду. Брюс был новым левофланговым нападающим, заменившим изначального защитника, который был убит в той игре, на которой присутствовали Джегань и Кэлен.

Ричард сначала волновался, что регулярный солдат Имперского Ордена не будет играть, как положено под началом пленного ключевого игрока, но Брюс подошёл ему.

В тот день, о котором говорил Джонрок, защитник другой команды обзывал регулярных солдат из команды Ричарда из-за того, что ими командует пленный. Брюс ответил на оскорбления, спокойно подойдя и сломав мужчине руку. За этим последовала страшная драка, но она была быстро остановлена судьёй.

— Я помню. Что из этого?

— Я думаю, что они были более жестокими, чем сегодняшняя команда, и мы побили их с одиннадцатью очками.

— Мы выиграли сегодняшнее состязание. Вот, что имеет значение.

— Но ты сказал нам, что мы должны разгромить всех противников, если хотим играть с командой императора.

Ричард глубоко вздохнул.

— Вы всё сделали хорошо, Джонрок. Я думаю, это я всех подвёл.

— Нет, Рубен, ты не подвёл нас.

Джонрок усмехнулся и похлопал Ричарда по плечу своей большой ладонью.

— Как ты и сказал, мы победили. Если мы победим завтра, тогда мы будем играть с командой императора.

Ричард рассчитывал, что Джегань, по крайней мере, удосужится прийти на игру его собственной команды на лагерном чемпионате. Естественно, он никогда бы не пропустил ту игру.

Коммандер Карг сказал Ричарду, что император был хорошо осведомлён о растущей популярности их команды. Ричард беспокоился, почему же тогда Джегань не пришёл, чтобы лично убедиться в этом?

Ричард думал, что этот человек захочет оценить вероятных претендентов в противники своей команды, и поэтому уделит внимание хотя бы нескольким последним играм перед заключительным состязанием.

— Не волнуйся, Джонрок. Мы собираемся одолеть завтрашнюю команду, а затем сразимся с командой императора.

Джонрок одарил Ричарда кривой усмешкой.

— А потом, когда мы победим, мы получим женщин на наш выбор. Змее-морда нам пообещал.

Ричард жевал ветчину, глядя на человека, покрытого рисунками, предназначенными для увеличения силы и мощи, переплетёнными с символами агрессии и завоевания.

— Есть более важные вещи, чем это.

— Возможно и так, но, что иное может служить нам наградой в жизни? — Усмешка Джонрока возвратилась. — Если мы победим команду императора, то получим женщину.

— Ты когда-нибудь задумывался над тем, что твоя награда может стать ужасающим кошмаром для женщины, которую ты выберешь?

Джонрок нахмурился, на мгновение уставившись на Ричарда. Затем молчаливо вернулся к поеданию ветчины.

— Зачем ты сказал это? — спросил наконец Джонрок, не смогший сдержать раздражение. — Я не причинил бы зла женщине.

Ричард посмотрел на кислое выражение лица мужчины.

— Что ты думаешь о тех, кто следует за лагерем?

— Те, кто идут за лагерем?

Джонрок, удивлённый вопросом, поскрёб своё плечо, раздумывая.

— Большинство из них — уродливые старые ведьмы.

— Хорошо, если ты не интересуешься ими, тогда остаются пленные женщины, женщины, уведённые из их домов, из их семей, от их мужей, детей, и всего, что они когда-либо любили. Их принудили служить шлюхами для солдат, которые очень вероятно, были теми, кто вырезал их отцов, мужей и детей.

— Ну, я…

— Женщины, чей крик часто раздаётся по ночам. Те, чей плач мы слышим.

Пристальный взгляд Джонрока развеялся. Он поковырял свой кусок ветчины.

— Иногда я не могу заснуть, слушая рыдания тех женщин.

Ричард посмотрел меж фургонов вдаль за кольцо охранников лагеря. Там, вдалеке, работа над насыпью продолжалась. Он представил себе, что людям наверху, в Народном Дворце, в том последнем оплоте сопротивления Имперскому Ордену, ничего не остаётся делать, кроме как ждать нашествия этой орды.

Они ничего не могли предпринять. Не осталось ни одного безопасного места, куда бы они могли пойти. Верования, распространяемые Имперским Орденом, заглатывали всё человечество.