Одиночество мага. Том 2

— Есть крепости, которые невозможно взять приступом. Только если кто-то откроет тебе ворота изнутри. Мне нужно, чтобы ты открыл мне эти ворота. Постепенно я возьму всё сама, ибо защита слабеет, и настанет час, когда старые чары не смогут сдержать меня. Но это время ещё неблизко. Миру предстоит пройти через хаос, прежде чем я смогу взять его. А каждый миг в отрыве от Великого Предела — мука для меня. Не удивляйся, некромант, несуществующее тоже способно страдать. И ваши скупые слова не смогут описать и миллиардной доли моих мук. Поэтому торопись, некромант! Неважно, что ты скажешь и сделаешь, ты всё равно мой. Чем скорее ты поймёшь это и войдёшь в мою Башню, тем лучше. Но войти ты сможешь, если на самом деле станешь моим. Не знаю, понял ли ты, Отражения не наделены всеведением. Но теперь иди. В вашем мире прошло немало времени. Великая Река течёт по-разному в разных местах. Иди же. Там тебя, по-моему, собираются кормить.

— Некромант! Эй, некромант! Лекаря сюда, быстро!..

По глазам хлестнул жестокий факельный отблеск. Фесс застонал, тщетно пытаясь прикрыться закованной в кандалы рукой. Кто-то грубо подхватил его под мышки, одним рывком поднял. Тело совершенно онемело, Фесс его почти не чувствовал, но при том не чувствовал он и холода.

— Пропустите! Не толпитесь! Дайте места, во имя Спасителя!

— Разойдитесь, ослы, лекаря пропустите! Кому сказано, бараны?! — последовало несколько изощрённых ругательств.

— Тэ-э-экс… сколько пролежал-то?

— Трое суток, господин медикус…

— Тэ-э-кс… следов холодового повреждения не замечаю… дыхание… очень медленное… пульс… тридцать два… Эй, быстро, выносите его отсюда! В тепло! Горячего пина, скорее! Снимайте с него цепи!

— Никак невозможно, господин медикус, строгий приказ самого преподобного отца Этлау…

— Он умрёт, если промедлим!.. Быстро!

— Пусть умрёт, господин. Преподобный приказали…

— Ладно, так его тащите. Одежду срежьте. Фууу!.. Как он в этой-то грязи выдержал? Три-то дня?..

Хлынула со всех сторон тёплая волна. Фесса положили на что-то твёрдое, быстро и грубо избавили от насквозь промокших и заледеневших лохмотьев и принялись старательно растирать чем-то горячим. Это было невыразимо приятно, так что некромант даже чуть снова не потерял сознание. Потом ему поднесли ковшик с горячим вином, смешанным с пряностями, и он окончательно пришёл в себя. Тотчас вынырнул откуда-то из-за спин закованных и железо стражников памятный подпалачик, поставил рядом с некромантом дымящийся котелок, принялся кормить с ложки.

Фесс глотал горячие разваренные комки какой-то каши, и тюремная бурда представлялась ему сейчас пищей богов.

…Сколько так продолжалось, он не помнил. Глаза мало-помалу привыкали к свету, и когда в лекарскую камеру (а притащили его именно сюда) пожаловал сам преподобный отец Этлау в сопровождении положенной по его рангу свиты, Фесс уже мог нормально видеть.

При появлении инквизитора все остальные не то что пытянулись по струнке, но и, похоже, вообще дышать перестали. Этлау быстро и остро взглянул на некроманта — похоже, проверял, не притворяется ли? Вопросительно шглянул на лекаря.

— Подследственный пришёл в себя после трёхдневного забытья, — поспешно зачастил медикус. — Состояние нормальное, несмотря на голодание.

Этлау кивнул.

— Почему мне не доложили, что подследственный отказался принимать пищу? — ровным голосом спросил Этлау у сводчатого потолка. — Почему не были предприняты немедленные меры?

Ответа не последовало. Все, похоже, просто тряслись от ужаса.

— Хорошо, — не меняя интонации, подытожил Этлау, — молчание допустивших сие служит ясным показанием осознания ими своей вины. Наложим епитимью. Отец келарь! Отдайте необходимые распоряжения. Пусть обвиняемого препроводят в допросную.

Приказы Этлау с некоторых пор выполнялись в Инквизиции беспрекословно.

И вновь знакомая комната, забитая пыточной машинерией, те же четверо палачей в красных колпаках и тот же подпалачик. Вот только длинный стол следствия на сей раз пустовал. Этлау дождался, пока Фесса прикрутят к решётке, и повелительно махнул рукой стражникам — мол, свободны. Инквизитор сам тщательно запер двери дознавательнсго покоя, подошёл вплотную, встал в головах у Фесса так;, чтобы некромант мог его видеть.

— Тебя ещё будут допрашивать по-настоящему, не сомневайся, — брезгливо проговорил экзекутор. — Тебе ещё зададут немало вопросов и, разумеется, не забудут поинтересоваться теми, кто тебе помогал.

— Они все мертвы. — Фесс постарался как можно циничнее пожать плечами. — Те, кто мне помогал, погибли в Эгесте Больше никого не осталось. Под пытками я, возможно, и назову тебе вымышленные имена, инквизитор, — просто для того, чтобы прекратить собственные мучения но разве тебе это нужно, Этлау?

— Вымышленные имена в устах Разрушителя перестают быть просто вымышленными, — парировал инквизитор. — Те, кого ты назовёшь, могут стать подручными, Сущности, её рабами. Поэтому мы, само собой, не оставим в живых никого из них.

— Даже если я назову какого-нибудь Жгрумбайдумбайла из деревни Хрумбрумбом? — постарался усмехнуться Фесс.