Одиночество Скитальца

Раздалось журчание. Ледяная горная водица пролегала прямо перед ним. Усевшись на край, Сет опустил ноги и тихонько вскрикнул. Это было настолько холодно, что привыкнуть не казалось возможным. Человек прищурился, задумавшись о том, что и это можно было бы использовать.

— Если бы я только бегал, то не воспринимал бы потом это как наказания. А вот стоять в ледяной речке… Я точно этого хочу?

Он задумался над этим максимально серьёзно, болтая кончиками пальцами в воде. Его мысли были так глубоко, что Сет на время забыл, что полностью обнажён.

— Мне надо быть сильным и выносливым. Научиться терпеть боль, чтобы легче переносить ночь, — напомнил он себе.

Логика боролась со страхом. Лень с упорством. Нежелание с мыслями о рисках. Как назло, Сету опять вспомнился Гиел. Его счастливая улыбка. Не имея больших знаний об окружающем мире, юноша представил бывшего друга в центре огромной деревни из кучи одинаковых каменных домиков, где перед ним кланяются толпы людей. А Гиел, с надменным выражением лица, ими повелевает.

Возле него веером бегают самые прекрасные женщины. Он по своему желанию устраивает пиры и вкушает редкие блюда. Мастера Воздуха сражаются за право его обучать и предоставляют одну великую технику за другой.

Фантазия слишком разошлась и стала создавать уж слишком нереалистичные картины. Да, Гиел однозначно талантлив, если его Судьба настолько чётко проявилась. Но не настолько, чтобы простолюдина, в чьих жилах нет аристократичной крови, примут в святая святых.

Злой на себя и весь мир Сет спрыгнул вниз, завизжав от того, насколько было холодно. Опрометчивое и одновременно смелое решение прошлось чередой обжигающих молний по нервам, на несколько секунд лишая человека зрения и возможности двигаться. Одна. Вторая. Третья. И вот уже несчастный, сопротивляясь боли, окунулся с головой. Зубы стучали друг о друга, пока он схватился за края выступа, выбираясь на сушу.

Холодный ветер прибавил, поэтому юноша быстро побежал в обратном направлении, не забыв забрать валяющиеся у деревяшки сандалии. Как бы они плохо ни выглядели, объяснение матери своего желания ходить босиком имело шансы нарваться на полное непонимание. Прошмыгнув мимо домов, Сет быстро забежал к себе в комнату и закутался в одеяла.

Его было страшно засыпать, но усталость взяла своё. Ровно на несколько часов.

— Мммм! — стонал с широко открытыми глазами юноша, жуя кусок одеяла. — Ммммм!

Только так он мог оставаться достаточно тихим, чтобы никого не разбудить. Ноги дёргались, а правая рука беспомощно обвисла. Сет, наученный днями приступов, старался дышать носом. Это позволяло сосредоточиться и направить разум в другие стороны, избегая мыслей о боли. Это не всегда помогало, ведь идей для размышлений у жителя горной деревушки было маловато.

Сет мог думать о вкусной еде. О своей деревне. Жителях. Речке. Деревяшке. Стрельбе. Но это рано или поздно заканчивалось и перед глазами появлялся образ границы Запретных Земель и каменная пантера.

Боль оторванной конечности.

Так Сет и провёл остаток ночи до самого утра.

* * *

Прошла ещё одна неделя с момента решения об особых тренировках. Сет исправно бегал и окунал себя в речку после каждого промаха. Карие глаза перестали выражать жизнь. Только страдание и смирение. Он ходил с мамой по утрам за камушками, а затем днём следовал за отцом в охоте, помогая разделывать добычу. Лишь затем, вечером, приступал за свои собственные попытки стать лучником.

Это был пятнадцатый день с момента обретения Судьбы. Сет не мог поверить, что прошла половина месяца с того мига, когда Гиел и другие покинули деревню, а он упал вниз.

— Не думай, — яростно крикнул сам на себя Сет. — Забудь его. Идиот. Сосредоточься на цели!

Его ноги изменились, крепчая с каждым кругом вокруг деревни. Последние три дня Сет стал карабкаться к водопаду и спускаться обратно. Чередование наказаний поддерживало тело в тонусе, как и его разум. Юноша боялся промаха, но ещё ни разу не попал. Всякий раз стрела пролетала мимо, хоть иногда казалось, что тетива может лопнуть от того, как сильно человек её натягивал.

Выносливость росла с каждым днём. Как и боль от недосыпа.

Лицо Сета тоже претерпело изменения. Появилась взрослая горечь, которая и раньше была у него видна, но сейчас проявилась больше всего. Причин было несколько: разочарование в себе, уход друга и ответственность за жителей деревни. Юноша прекрасно понимал, что его отец не сможет вечно охотиться. Однажды придётся и ему этим заниматься с утра до вечера, чтобы прокормить каждого.

Конечно, он не был обязан это делать для всех. Но в таком случае последние из жителей либо умрут от голода, либо покинут деревню, оставляя Сета одного.

Одиночества человек боялся больше всего. Не видеть людей. Не слышать речь. Не чувствовать заботу родителей.