Одиночка

Подлетев на расстояние до километра, я решил слетать и посмотреть на результат трагедии своими глазами. Ближе приближаться, по словам Железяки, было опасно. Уж больно странно крутились некоторые обломки.

Лучше бы я занялся апгрейдом оборудования дома. Висящие среди частей корпуса и внутренностей линкора белые куски тел и иногда целые трупы вызвали во мне чувства жалости, отвращения и злобы одновременно. Едва сдерживаясь и матерясь, я полетел обратно к базе.

Выходя из шлюза и зайдя в кабину чтоб снять скаф, я размышлял: «Если я не могу кремировать всех погибших, стоит ли их утилизировать? Да, это существенно пополнит запасы базы, но я сам ещё недавно был против переработки в отношении разумных инопланетян. Или это просто такой своеобразный «закон обращения дерьма в природе»? Скажем, если удобрять яблоню человеческим ф–ми, то яблоки на ней будут крупнее и слаще. Проверенно. Соседка друга так делает. Да и всё что выходит из меня перерабатывается в биовещество. Чего я себя уговариваю? Переработал же Шефа, и рука если и дрогнула, то не остановилась». Решил, что своими руками этого делать не буду. Создам автономных ботов–рабочих и заодно протестирую их на уборке обломков линкора.

Буду считать, что скармливаю тела Карипов в ненасытное брюхо Железяки, а он кормит меня яблочным пюре. Фу, ненавидел его в детстве. То ли дело печёночный паштет. Таак, тема еды – Закрыта!

Все данные для их создания были в техавтомате. Мне только пришлось при помощи Железяки залить в пустые чипы памяти стандартную прошивку, и вставить их обратно. Перевёрнутое блюдо с четырьмя трёхпалыми манипуляторами, вот как они выглядели.

Начав испытание, мне пришлось через час останавливать этот бардак. Боты забили доверху грузовой отсек. Похоже, по умолчанию они должны все добытые обломки тащить в основной расщепитель, а вот как раз у меня его и не было. Прояснив у Железяки стадии работы ботов и поняв, что проще восстановить расщепитель, чем всех их перепрограммировать, я принялся за самую трудную работу.

Переделывая раз за разом одно и то же, наконец, с двадцать первой попытки мне удалось правильно собрать и запустить его. Однако «Очко», если не считать первые разы, ещё до боя.

Научить, что ли Железяку играть в карты? Да точно, а ещё в шахматы и нарды. Не, нарды не получится. Кто за него кости кидать будет? Если только бот–уборщик. Ха!

Да и в карты он подсматривать может… хватит для начала одних Шахмат.

Теперь времени у меня предостаточно. Пока рабочие не перетаскают весь линкор…

А, он весь влезет? Трюмы не резиновые.

– Железяка, а обломки линкора поместятся в хранилище?

– Да, по предварительным расчётам запас субвещества увеличится на 11,26%, а биовещества на 4,13%. Общий запас от допустимого объёма составит субв–ва – 67,681% с учётом массы астероида, а биов–ва – 45,86% с учётом ранее утилизированных членов команды.

Мог бы и не напоминать про погибший экипаж базы.

Создав в принтере шахматы из пластика разного цвета и доску из того же материала, я с удовольствием принялся объяснять Железяке правила игры. Выиграв у него пару первых партий и возгордившись своим интеллектом, с треском продул следующие пять. Сведя с трудом ещё одну партию в ничью, я решил сделать перерыв на покушать.

Прошло ещё пару скучных дней. Боты резали и таскали обломки в переработку, а я продолжал проигрывать Железяке всё новые и новые партии, и тут он, прервав очередной мой разгром, сообщил:

– Накоплена энергия для нового гиперпрыжка.

Такс! Надеюсь, Дразэнец не мог запрограммировать Железяку на самостоятельное выполнение последнего прыжка. Ничего не происходит. Значит я прав. Руководство управлением завязано на меня. Мысли о самоубийстве меня не посещают. Будем узнать, куда собирается прыгать мой невидимый друг?

По интонации голоса Железяки, мне показалось, он и сам не горит желанием прекратить своё и моё существование. Да, ему добавили в список координат траектории ближайших звёзд.

Многие думают, что звёзды не движутся. Это не так. Ещё как движутся. Вращающиеся вокруг звезды планеты раскачивают её. Кроме того местоположение в рукавах галактики со временем меняется.

Без моего участия и согласия всё равно мы никуда не прыгнем. Эти его просительные интонации… Это он, общаясь со мной, так изменился или всё–таки у него сбой? А может, убивший всех вирус и на его мозги повлиял. Из чего они там сделаны? Из какого вещества? Вещество, вещество, что–то крутилось в голове, в последние дни. Какая–то мысль…

Точно: « – Надо же, так много биовещества из линкора». Я думал, будет меньше. По–видимому, большАя часть линкора сделана из органических соединений. Если предположить, что число Карипов на борту составляло – три сотни, и умножить их на вес Шефа – около ста восьмидесяти кг., то получится 54 тонны или 0,054% объёма трюма.

– Блин! Что я наделал! – Надо было не заниматься ненужными подсчётами и играми, а изучить обломки брони и оружия линкора. Хлопнул я себя полбу. Может, можно было установить похожее на базу. – Нафиг вообще куда–то прыгать, когда тут целое сокровище.