Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира

– Боюсь, вам они не по карману, – фыркнула женщина, зацепившись взглядом за кобуру с револьвером. Похоже, оружие вызывало у нее резко отрицательную реакцию.

– Ну, мои деньги не вам считать, – не остался Елисей в долгу. – Так вы продаете их или просто время тут проводите?

– Продаю, – едва заметно вздрогнув и ссутулившись, выдохнула женщина.

– И сколько вы за них хотите?

– Десять рублей, – отрубила дама, очевидно решив напугать неприятного покупателя огромной суммой.

– Ну, за часы фирмы господина Бреге это не самые большие деньги, – медленно, словно раздумывая, протянул парень.

– Вы слышали об этой фирме? – удивлению женщины не было предела.

– Вы не поверите, сударыня, но я даже читать умею, – фыркнул в ответ Елисей.

– Кажется, вы обижены, – удивленно протянула дама.

– Нет. Обидеть меня сложно. Но я никогда не понимал людей, отрицающих необходимость оружия и важность существования людей, умеющих этим оружием пользоваться, – не удержался парень. – Не будь того и другого, жить бы вам в турецком гареме. И это в лучшем случае.

– Однако, – удивленно протянула дама, непроизвольным жестом поправляя шаль на груди. – А вы, молодой человек, не так просты, как кажется на первый взгляд. К чему этот маскарад? Вы же человек с образованием. Или вы тоже решили делать в этих гиблых местах карьеру?

– Я в этих, как вы изволили выразиться, гиблых местах родился. С вашего позволения, я родовой казак и останусь им до своего последнего часа. А что до образования, можете мне поверить, большая часть местного казачества с грамотой дружит. Ну да бог с ним. Я беру ваши часы, – закруглил парень разговор и, переложив сверток с тканями в левую руку, достал из кармана деньги.

Отсчитав ей названную сумму мелкими купюрами, Елисей хозяйственно обернул часы поданной дамой холстиной и, оглядевшись, приметил в стороне мужичка, торговавшего плетенными из ивняка корзинами. Носить такое количество покупок в руках было неудобно. Попрощавшись, он сместился к торговцу корзинами, краем глаза отслеживая дальнейшие действия дамы. Та, быстро спрятав деньги, замерла над оставшимся товаром, словно погрузившись в медитативный транс.

Отдав корзинщику пятачок, Елисей выбрал крепкую, вместительную корзину и, осторожно уложив в нее все купленное, задумчиво оглядел остальные ряды. Торопиться было некуда, а значит, можно было продолжить прогулку. Но едва только он шагнул дальше, как женщина, вскочив, в два шага оказалась рядом и, ухватив его за рукав, тихо прошептала:

– Простите меня, юноша. Я не хотела вас обидеть. И храни вас господь.

– Благодарствую, сударыня, – вежливо склонил голову парень. – А насчет обиды, не извольте беспокоиться. Я не девка вздорная, чтобы обиды таить. Нет у меня на вас сердца. Будьте здоровы.

Их разговор оборвал пронзительный, на грани ультразвука вопль:

– Ограбили-и-и!!!

– Вот ироды, опять у когось кошель срезали, – выругался корзинщик.

Выпрямившись во весь рост, Елисей вытянул шею, старательно выискивая место, откуда прозвучал крик. Краем глаза заметив метнувшуюся к границе базара тень, парень хищно усмехнулся и, быстро попрощавшись с женщиной еще раз, отправился в ту же сторону. В том, что воришка торопится скинуть добычу подельнику, он даже не сомневался.

Повесив корзину на сгиб левой руки, он ловко скользил в толпе, не выпуская вора из поля зрения. Вот воришка на мгновение столкнулся с парнем постарше и тут же шагнул в сторону, принявшись лениво лузгать семечки. Парень же, моментально сменив направление движения, неспешным шагом направился к старым торговым лабазам. Все было ясно. Там у местных щипачей был схрон ворованного и там же топтались те, кто обеспечивал силовое прикрытие.

Встав в сторонке и делая вид, что рассматривает выставленный товар, Елисей дождался, когда парень выйдет обратно и, медленно смещаясь по дуге, начал подбираться к лабазам. Идея пришла ему в голову спонтанно, и теперь он старательно проигрывал в голове варианты ее реализации. То, что любые деньги имеют тенденцию заканчиваться, он знал прекрасно. А на руках у него был целый взвод юных растущих организмов, которые требовалось кормить.

Осторожно заглянув за угол, Елисей злорадно усмехнулся. Трое крупных, жилистых мужиков угрюмо топтались рядом с молодым, гибким мужчиной, одетым с претензией на стиль. Именно он потрошил полученный от парня бумажник, не спеша перекладывая изъятые из него ассигнации в кожаный саквояж, наподобие тех, что носят врачи.

Положить тут всех четверых для Елисея проблемой бы не стало. Даже в нынешнем его состоянии. Но это будет только полдела. Запомнив франта, парень осторожно вернулся на базар и все так же не спеша двинулся в обратную сторону. Судя по одежде, лазить по кустам этот человек не станет. Уж очень много внимания он уделяет своей внешности. Значит, есть смысл дождаться его вечером у ворот. А дальше план война покажет.