Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира

Точно такие же взгляды Елисей ловил и со стороны коменданта с сестрицей. Делая вид, что все так и должно быть, парень договаривался о покупке коней, привычно сканируя окрестности. Женщин пересадили в карету князя, а мужчины ехали в коляске коменданта, так что отслеживать дорогу ему ничто не мешало. Выезд уже успел отъехать от города верст на сорок, когда из придорожных кустов на дорогу вымахнуло с дюжину странных фигур.

В ту же секунду Елисей буквально вывалился из коляски, без лишних слов открывая огонь из револьвера. Шесть выстрелов раздались, словно автоматная очередь, и банда разом ополовинилась. Не ожидавшие такой встречи бандиты растерялись. Их разрозненный огонь вреда путешественникам не причинил. С обочины бандитов попытались поддержать огнем, но князь, комендант и пара княжеских слуг тут же ответным огнем прижали стрелков.

Елисей, пользуясь заминкой стрелков, стремительно сократил расстояние до бандитов на дороге, и в ход пошли метательные ножи. При этом парень старался ни секунды не оставаться на одном месте. Постоянно смещаясь, перекатываясь и кувыркаясь, он подобрался к противнику вплотную и уже тут развернулся в полную силу. Пользуясь тем, что стрелять в него из кустов боятся, чтобы не попасть в своих, Елисей пустил в ход кинжалы.

Два неразлучных бебута кромсали плоть бандитов, словно масло. Пляска его среди бандитов была пляской смерти. Его попутчики тоже времени зря не теряли. Покинув коляску, они так же решительно сокращали дистанцию со стрелками. Князь, несмотря на возраст, двигался удивительно легко, а главное, грамотно. Комендант от него не отставал. Поддерживаемые слугами, эти двое умудрились задавить стрелков и ворваться на их позиции.

Три абрека, вооруженные штуцерами, были уничтожены в момент. Елисей, к тому моменту уже успевший разобраться с оставшимися на дороге бандитами, поспешил следом. На ходу перезаряжая револьвер, он быстро оббежал место засады и, найдя след, двинулся по нему к месту сбора. В небольшом распадке обнаружились бандитские кони. Там же нашелся свежий след трех коней, уходивший в сторону гор.

Не говоря ни слова, парень выбрал подходящего жеребца и, подтянув ему подпругу, прыгнул в седло. Господа офицеры, сообразив, что он собрался в погоню, тут же выбрали себе скакунов и, отправив слуг наводить на дороге порядок и собирать трофеи, устремились следом.

Привстав в седле, Елисей гнал коня, даже не пытаясь скрываться. Злость после драки и обида за испорченное настроение заставили его забыть об осторожности. К тому же попытка этих троих скрыться говорила о многом. Их сил хватало на то, чтобы удержать бандитов в узде, но было недостаточно, чтобы принять открытый бой. Да, подлого удара от них ожидать стоило, но рисковать подобные личности не любят.

Скакавшие следом за ним князь и комендант только удивленно переглядывались, глядя, как уверенно парень идет по следу на такой скорости. Спустя час Елисей разглядел уходивших галопом бандитов. Приметив погоню, троица принялась нахлестывать коней, но теперь парню не нужно было отвлекаться на след, и он взмахнул нагайкой. Что ни говори, а в молодости есть свои преимущества.

Легкий, подвижный юноша весил гораздо меньше взрослых, крепких мужчин, и как следствие, его конь двигался заметно быстрее. Нагоняя бандитов, парень с ходу выделил главаря по одежде и, чуть шевельнув поводом, направил своего скакуна прямо к нему. Выбрав момент, Елисей вытянулся в струну и стремительным взмахом захлестнул ему горло нагайкой. Один рывок, и неизвестный всадник с хрипом рухнул в траву.

Выпустив рукоять плети, чтобы не свернуть ему шею, Елисей выхватил револьвер и, уже осаживая коня, сделал два выстрела. Подручные главаря рухнули наземь. Соскочив с седла раньше, чем конь остановился, парень подскочил к главарю и, пинком перевернув на спину, выхватил из-за его пояса пистолеты. Быстро обыскав тело, он освободил бандита от всего, что можно было использовать как оружие, и уже собрался выпрямиться, когда понял, что с пленником что-то не так.

Подъехавшие к нему попутчики онемели от удивления, когда услышали, как стоящий над телом парень в голос матерится. Падая с коня, бандит умудрился свернуть себе шею. Князь, свесившись с седла, всмотрелся в лицо погибшего и, всплеснув руками, разразился громкой тирадой на грузинском языке. Елисею и свежеиспеченному майору не нужно было быть знатоками языков, чтобы понять, что он ругается.

– Что вас так возмутило, князь? – поинтересовался майор, дождавшись паузы в его тираде.

– Это купец, – зло выдохнул князь.

– Ну конечно. Молхнадзе! – сообразил Елисей, хлопнув себя ладонью по лбу. – Я же его только мельком видел, когда меня ранили, потому и не узнал сразу. Что с телом делать будем, князь?

– Здесь бросим. Пусть зверь растащит. Шакалу – смерть шакалья, – презрительно фыркнул грузин.