Одинокая смерть

Он побрел дальше, оставив незнакомца стоять на дороге. Ему хотелось скорее лечь, от выпитого его подташнивало.

Что-то, сверкнув в свете звезд, пролетело над его головой. И вдруг ударило по горлу так, что у него перехватило дыхание. Джефферс судорожно забился, пытаясь вдохнуть, но эта штука все глубже впивалась в горло, и скоро все было кончено.

Уильям Джефферс был первым в списке.

Три ночи спустя Джимми Роупер сидел в сеннике и доил корову по кличке Данделион. Корова отличалась дурным нравом, поэтому доить ее было занятием не из легких. Но она давала столько молока, что стоила всех хлопот, связанных не только с характером, но в том числе с ее здоровьем, она страдала коликами. Ее телята наследовали ее качества по удивительному надою и тем самым значительно улучшали показатели всего стада.

Джимми устал, сегодня выдался тяжелый день, и он не мог дождаться, когда можно будет лечь спать. Он унаследовал ферму от отца и вместе с ней его терпение. Если бы у Джимми был выбор, он предпочел бы работать на пивоварне, но, поскольку был единственным сыном, ему ничего не оставалось, как продолжать фамильное дело.

Он услышал, как скрипнула дверь сарая, и выглянул из стойла посмотреть, кого принесло.

— Па? Это ты? Я же сказал, что зайду к тебе в комнату, как только закончу дела.

Ответа не последовало. Отец не должен был вставать и тем более ходить, он будет потом долго задыхаться и еще больше ослабеет.

Джимми поднялся, чувствуя, как затекла нога от долгого сидения в неудобной позе, поднял с пола фонарь и вышел из стойла. Пройдя мимо лошадей, которые мирно дремали, не обращая на него внимания, он увидел, что входная дверь приоткрыта на несколько дюймов, но в сарае никого не было. Может быть, отец потерял сознание?

Он быстро подошел к двери и выглянул наружу. Там, под навесом коровника, в тени, стоял какой-то человек. Не отец, потому что человек был выше ростом, прямее и моложе. Джимми не мог разглядеть его лица как следует. Но человек был ему незнаком. Кто-то опять ищет работу. За последние полгода он мог нанять дюжину таких, они брели по дороге в надежде найти любую работу. Но ферма с трудом могла прокормить семью, и он уже устал разочаровывать этих людей. Он сам расстраивался, видя, как их надежда сменяется отчаянием.

— Ищете меня? — спросил Роупер и, не дожидаясь ответа, быстро продолжил: — Простите, я сейчас дою корову. Не можете подождать?

— Это может подождать, — сказал человек, — идите к своей корове.

Роупер кивнул и вернулся к стойлам, оставив из вежливости дверь широко открытой. Данделион стояла около кормушки, мерно жуя сено, которое он для нее туда положил, и он мог поклясться, что в ее черных выпуклых глазах мелькнули надежда и ожидание.

— Тебе просто нужна компания, — он почесал ее между рогами, — считаешь, что слишком хороша для коровника, еще бы, ты у нас лучшая. Самая лучшая. — Он давно подозревал, что корове больше нравится в стойле, где она провела первый год жизни, потому что болела, там за ней ухаживали и было тепло. — Ладно, оставайся, если хочешь. А я пошел спать.

Всхрапнула лошадь и беспокойно задвигалась в своем стойле. Роупер вздрогнул, почувствовав за спиной движение. Но не успел обернуться. Что-то сверкнуло перед глазами в свете фонаря и ударило по горлу, прежде чем он поднял руки для защиты. Удавка вонзилась в кожу и стала впиваться. Джимми сквозь удушье почувствовал, как кровь течет по шее. Он видел еще, как Данделион метнулась прочь, в угол стойла, и в огромных белках ее выпуклых глаз мелькнул страх, но ему было не до нее, он сражался за свою жизнь, пытаясь вдохнуть, и не мог. Человек, стоявший сзади, обладал пугающей силой. Теряя сознание, Роупер упал на колени на земляной твердый пол. Последняя его мысль была: фонарь сейчас перевернется.

Так Джимми Роупер стал второй жертвой.

Третьим стал сын владельца пивоварни. Пивоварня занимала три каменных здания, когда-то принадлежавшие аббатству. Они были частично разрушены, но, поскольку аббат строил на века, неплохо сохранились. Так что дедушка Пирс купил их, отремонтировал и заработал на них целое состояние.

Пивоварня находилась там, где дорога из Гастингса поворачивала на Бэттл. Сначала семья занимала третье здание, но, разбогатев, переехала в прекрасный дом на Абби-стрит.

Это было в прежнем поколении, и теперь Тирел Пирс, отец Энтони, слыл уважаемым человеком в обществе. Энтони воевал, вернулся, потеряв ногу в бою, но это не помешало ему занять свое место в деле отца. Он начинал постепенно — с возницы подводы, потом помощником мастера пивоваренного цеха, вникая в детали процесса. Его отец был уверен, что владелец должен досконально знать свой бизнес — от начала до конца.