Одинокая волчица

"А почему бы и нет? - вдруг подумала она. - Почему бы, действительно, не купить себе молодого мужа? Для разнообразия... Ага, и потерять сразу все! Чертов Попугай, как же хорошо он меня изучил, если вставил этот дурацкий пункт в завещание: вторичное мое замужество возможно только с человеком, не беднее меня. Где же я такого найду, интересно? Разве что за границей... Звонки бубны за горами! Мошенники везде найдутся - обдерут, как липку, ищи потом ветра в поле. У нас хоть проверить можно, действительно деньги есть или пургу гонят. А там?"

Она снова тряхнула головой и принялась наводить красоту уже всерьез. Сильно подвела и без того большие глаза: немодно, зато очень эффектно, особенно если положить на веки зеленый - в цвет глаз - тон и густо, как для сцены, намазать ресницы. Зато совсем немного пудры и чуть-чуть румян: подчеркнуть высокие скулы. Особенно тщательно она занималась ртом, потому что знала - это самое красивое, чем её одарила природа. Фигура, конечно, в порядке, но стройные ножки погоды не делают, а вот губы...

За всеми этими увлекательными занятиями она не расслышала негромкого стука в дверь. Когда постучали во второй раз, уже чуть более настойчиво, она даже вздрогнула от неожиданности и уронила ручное зеркало, с помощью которого любовалась на свой профиль. Стекло в затейливой серебряной рамке мгновенно покрылось паутиной трещин.

"Разбитое зеркало - семь лет несчастий", - машинально подумала Императрица и крикнула:

- Да входите же, кто там еще?!

- К вам гость, - тихо доложила безликая и незаметная горничная.

- Ну так пусть заходит. Что за дурацкие церемонии?

Горничная выскользнула за дверь, откуда в ту же секунду появился Музыкант... в белом смокинге. Императрица даже рот приоткрыла от удивления: это что ещё за цирк? Похоже, мальчик думает, что они намерены отправиться на прием в какое-нибудь посольство.

- Что ты так удивляешься, красавица? - самодовольно усмехнулся Музыкант. - Думаешь, если я не миллионер, так уже и в красивой жизни ничего не понимаю? Не волнуйся: знаем, плавали. А ты все ещё в неглиже, моя прелесть? Никак не можешь платьице выбрать, глазки разбегаются?

- Разбегаются! - фыркнула Императрица. - Это ты, миленький, разбежался, смокинг нацепил. Думаешь, куда-нибудь поедем? Как же, сейчас! Кто меня отсюда выпустит?

- Не понял, - прищурился Музыкант, подходя вплотную к ней и беззастенчиво разглядывая очень соблазнительное декольте. - Ты под домашним арестом? А что натворила?

- Меня хотели убить. Понимаешь? Меня - убить!!

- Естественное желание, мне иногда этого тоже хочется. С чего такой крик на лужайке? Дай лучше выпить чего-нибудь, в горле пересохло.

- Налей себе сам. И мне заодно. Какая, в конце концов, разница, где пить?

- Никакой, - покладисто согласился Музыкант, - разница только в том, что и с кем. Похоже, ты пьешь водку, причем одна. Прямой путь к алкоголизму, красавица. Если уж так душа горит, зови меня, в компании веселее.

- Тебе тогда тут поселиться придется, - невесело усмехнулась Императрица.

- Даже так? Эк, тебя скрутило, болезная. Действительно, богатые тоже плачут, вот уж не думал, не гадал. Между прочим, поселиться здесь я могу. Только пожелай.

- Кто это мне позволит тебя здесь поселить?

Музыкант отставил чуть пригубленный бокал в сторону и взял Императрицу за обе руки.

- Что происходит, девочка? - тихо спросил он, без своего обычного фиглярства. - Тебя кто-то шантажирует? Запугивает? Ты теперь хозяйка, миллионерша, черт, дьявол, ваше превосходительство. А ты заладила, как бедная приживалка: кто позволит, кто позволит... Не узнаю тебя, Императрица.

Пожалуй, впервые в жизни с ней кто-то говорил вот так: ласково, ободряюще, вообще - по-человечески. Реакция оказалась совершенно неожиданной для неё самой: она уткнулась в плечо Музыканту и заплакала. Откровенно, вслух, навзрыд, немножко по-детски. Сколько себя помнила плакала только по двум причинам: от боли и от злости. Сейчас, первый раз в жизни, она рыдала, пожалуй, просто так. Точнее, от непереносимой жалости к себе, маленькой.

- Успокоилась? - все так же нежно спросил её Музыкант, когда всхлипы наконец утихли. - Сплеснула эмоции? Теперь давай все по порядку с того самого момента, как мы с тобой расстались. И никаких комментариев, только факты. Договорились?

Факты? Она растерянно посмотрела на него: факт был только один - тот самый ужасный выстрел в церкви. Если бы Николай Дмитриевич не оттолкнул её тогда...

- Во время отпевания в меня кто-то выстрелил. Пулю получил начальник охраны...

Она зябко передернула плечами и залпом выпила все, что было в её бокале.

- Почему ты решила, что стреляли в тебя? Тебе угрожали? Кому-то выгодно тебя убить? Кстати, к кому все переходит в случае твоей смерти?

- Тому, кому я завещаю, наверное. У меня ведь нет близких родственников.

- При таких деньгах найдутся, не сомневайся. Но завещания ты пока ещё не составила?

- Нет. А зачем? Мне решительно все равно, что будет после моей смерти. А вся эта возня с нотариусами... Хотя Лев Валерианович каждый раз уговаривает меня написать.

- Это ещё кто?