Одинокий фонарь

Она не ответила, продолжая гипнотизировать меня взглядом. Красивое, утонченное личико хорошенькой девушки. Я невольно скользнула взглядом по занятому в данный момент мужчине, из-за которого в зале происходили чудеса.

– Мне нужна работа, – наконец ответила она, склонившись ко мне. – Я хочу работать под предводительством Максима.

Я удивленно наклонила голову вбок, но она остановила меня жестом.

– Между нами никогда ничего не было, но он не хочет меня брать к себе. Только из-за того, что я когда-то была в него влюблена. Но это было давно, и сейчас я просто хочу в «Элладу»!

– Почему я должна тебе помогать?

Она пожала плечами.

– Ты не обязана это делать. Но с Максом действительно порой сложно. Тебе будет казаться, что ситуацией руководишь ты, но на самом деле все будет так, как захочет он. Мы можем помочь друг другу: с меня отчеты о его жизни на работе, с тебя – хороший старт моей карьеры.

На несколько секунд я задумалась, размышляя над соблазном контролировать Макса на его работе. Ведь у него наверняка есть секреты, которыми он не захочет со мной делиться! Да и «ночнушка» эта…

– Нет, – вежливо улыбнулась, качнув головой.

– Подумай, – напряженно выпрямилась Вера. – Неужели ты думаешь, то он не будет тебе изменять? – сочувственно улыбнулась она. – Ты будешь знать обо всех его похождениях и сможешь вовремя среагировать на его новое увлечение…

– Я закончила, – резко пресекла ее, стиснула зубы и встала из-за стола.

Ступенька за ступенькой глухо стучали мои каблучки по дороге вниз. Голубая ковровая дорожка смягчала звук, а золоченые перила холодили ладонь. Не так я себе представляла деловой ужин. Не в такой роли.

Вдыхая ночной воздух, пропитанный удушливыми запахами парковки, я брела вдоль машин, словно нахохлившаяся птица, и не сразу ответила на звонок телефона. Вернее, лишь взглянула на экран и сжала в руках пластиковый корпус до хруста, запрокинув голову в небо. Яд чужих слов медленно, но очень больно проникал в душу, вскрывая и прожигая заново едва зажившие язвы.

Впереди показался фонтан. Большой, красивый, с разноцветной подсветкой. Его шум заглушал гомон отравляющих мыслей, и я сама не заметила, как очень быстро оказалась на его мокром мраморном бортике босиком. Холодные брызги летели на лицо, по уставшим горячим стопам поднималась приятная нега.

В данный момент я просто позволила себе роскошь не общаться с неприятными мне людьми. И разве косящиеся на меня прохожие могли понять, что чувствует девушка, стоящая в мокрых чулках и дорогом платье на краю фонтана? В их глазах я была сумасшедшей или, как минимум, пьяной! А я все еще ступала по искрящимся в свете иллюминации лужицам и улыбалась своим ощущениям.

Наверное, я бы хотела, чтобы Макс сейчас пришел, молча обнял и развеял мои страхи и боль. Но он сейчас сидел там, наверху, и занимался самым важным в своей жизни делом. И кто я такая, чтобы отвлекать его от этого процесса?

Дома было тихо. И если не подпускать к себе плохие мысли, как чумных воробьев, то можно было с полной уверенностью сказать, что это именно мой дом. Уютный, наполненный воспоминаниями нежного счастья и любви. Тявкающий рыжий пуфик, радостно скачущий возле двери и косящийся на торжественно припрятанный тапок, заставил улыбнуться. Я засуетилась, сбрасывая дорогой наряд и влезая в удобные джинсы, кроссовки и футболку.

Месяц назад я терпеть не могла Тесси за ее неуемную энергию и излишнюю эмоциональность. Но теперь гордо шла вслед за рыжим пушистым хвостом деловито вышагивающего шпица. Загулявшаяся мама с дочкой шли домой, держась за руки. Такая милая кроха с большими глазищами практически засыпала на ходу и очень скоро оказалась на руках у матери.

Что-то защемило в груди, когда я поняла, что эта счастливая мать намного младше меня. Почему у меня до сих пор нет детей? Почему нет настоящей семьи?

Я словно муха запуталась и застряла в липкой паутине собственных желаний и страхов. Раскрыть глаза и сделать шаг вперед – это не одно и тоже!

Слишком поздно я услышала шаги позади, слишком мало придала значения зарычавшей собаке!.. Лицо и рот зажали вонючей тряпкой, и я успела порядочно надавать нападавшему локтем и ногой по корпусу, прежде чем ослабла и обмякла в тисках рук.

* * *

Жарко. Душно. Колотится сердце. Болят кисти рук и ноги.

Я не первый раз пыталась открыть глаза, поэтому обстановка новой не была: незнакомая комната, весьма скудная меблировка, и незнакомые мужские голоса. Они разговаривали негромко, но я отчетливо слышала каждое слово. О том, что со мной собираются сделать, сколько человек в этом будет участвовать и о том, что никто ничего не узнает…

Веревка на руках даже веревкой не была, – серый пояс от мужского халата. Вгрызаясь зубами в узел изо всех слабеньких после эфира сил, я думала о том, что так просто не дамся. Буду кусаться и брыкаться, но не так, не здесь…