Одинокий фонарь

А вечером, когда мы сели ужинать втроем, я задумчиво смотрела на Максима и сжимала рыжего плюшевого медведя на коленях. В суете тяжелых рабочих будней и разбирательств с тем файлом, который не должен был попасть в чужие руки, Макс все же находил время для того, чтобы заехать в цветочный магазин и порадовать меня ярким нежным букетом или, как сегодня, милой мягкой игрушкой.

Он ведь мог бы быть отличным папой для наших детей. С Юркой как-то все не получалось. То он не хотел, то я… Предохранялись по-разному и не всегда, могли бы тысячу раз уже забеременеть, но не случалось. И, наверное, хорошо, что не случилось. Юрку я любила, но эта любовь скорее напоминала тяжелую болезнь, иссушившую меня изнутри и снаружи. Что бы я тогда смогла дать ребенку?

Да и мама, глядя на нас с Максимом, улыбалась чему-то своему и старалась уйти в момент, когда на него находила нежность. Единственным минусом в этой ситуации были ее ежедневные упреки и требования о разводе с Юркой. «Новой семьи не построишь, не отпустив старую», – ворчала она. И что внуков хочет, и что Макс умничка, и что я зря на него ворчу по пустякам. «Он же любит тебя, неужели не видишь? Хороший парень, заботливый, работящий, а ты даже разводиться не хочешь со своим оболтусом!..»

Однажды вечером, когда мама все-таки уехала, мы с Максом сидели перед телевизором. Был выходной, и мы решили провести его вместе дома, с горкой креветок и пузатым чайником зеленого чая. Осенний дождь барабанил по крыше, изрядно дополняя нотками грусти романтичную балладу Боярского «Ланфрен ланфра». А у нас уже по сложившейся традиции собрался целый кинозал из котов, собаки и нас в обнимку под одним большим клетчатым пледом. И что там происходило на экране… мы порой упускали. Ведь можно гладить друг друга пальчиками по лицу и слизывать кетчуп, смеясь, с перепачканной небритой щеки. И дарить друг другу улыбки и поцелуи, перемежая их рассказами о том, что происходит на работе. И даже игриво кусаться немного.

Максиму стоило немало нервов найти человека, который оказался в сговоре с теми похитителями. Уволенный за растрату бухгалтер может на поверку оказаться страшнее и хитрее матерого преступника. Он ушел в другую компанию, но обид не забыл. Вот почему «Эллада» проиграла тендер. Этот человек слишком хорошо знал, над чем и какими методами работает его бывший начальник. А уголовное дело о похищении все же завели, – поспособствовало упрямство одного настойчивого гусара.

Навозившись с любимым всласть и сонно греясь на сильном плече Максима, я наконец поделилась новостью:

– Знаешь, я документы на развод подала.

– Мм? – сонно отозвался. – И что? Муж подписал?

– Не явился, хотя обещал, – вздохнула с сожалением. – Но это уже не важно. С тем адвокатом, которого ты мне посоветовал, все оказалось намного проще. Через три месяца будет суд. Если Юрка не подпишет документы и не предложит иного, то квартира будет продана без его согласия.

– Через три месяца может быть поздно… Впрочем, у нас такие дела быстро не делаются…

Я приподнялась на локте, рассматривая бессовестно сонное выражение лица. Может, ему и понятно, а мне?..

– Какие еще дела?

– Прокурорские. Уголовные.

Повисла тишина. Макс приоткрыл один глаз, убеждаясь, что я все еще гипнотизирую его, и вздохнул.

– Кать, он убить тебя хотел, понимаешь? Нас обоих. Та авария после отпуска просто чудом закончилась лишь испугом и парой синяков. Если бы ты погибла, то квартира и все ваше имущество досталось бы ему. А меня убрать – для него вообще дело принципа. Неужели ты думала, что я просто так спущу ему это с рук?

– Я не думаю, что он хотел именно убить, – осторожно начала, подумав. – Возможно, он хотел отомстить… Знаешь, он мелочный. Понимает, что сам виноват, но никогда не признает этого, что бы ни говорил. Виноваты всегда другие, но не он.

– Прокуратура разберется. Даже если ничего доказать не удастся, то в другой раз подумает, прежде чем такие вещи подстраивать.

Грустно признавать такие вещи, но, в самом деле, не хотелось бы повторения Юркиных пакостей, если он действительно оказался на это способен.

– Максим, а что тебя связывает с Валерией? Ну, та надоедливая женщина на банкете, беременная от тебя?..

Мужчина ехидно улыбнулся одной стороной лица, щурясь на меня одним глазом, – так и хотелось укусить за нос!

– Ревнуешь? Мы же оба знаем, что Лерка не беременна. А если и беременна, то уже не от меня. Какой из меня отец? А из нее – мать?.. У меня голова на плечах пока еще держится, чтобы допускать такие глупые случайности. Мне просто нужно было время, чтобы это доказать. Да и Лерка владеет слишком крупным бизнесом, чтобы с ней ссориться.

– Неприятная особа… – надулась. – Неужели тебе такие нравятся?

– М-м-м-м… – заурчал, словно кот, потягиваясь. – Мне ты нравишься!..