Одинокий голубь

— Оно лучше твоего старья, — заверил Пи Ай. — Возьми его, Джейку оно больше не понадобится.

— А никто из вас его не хочет? — спросил Ньют. Он не решался взять седло, раз Джейк не упомянул про не го.

— Да нет, — ответил Дитц. — Пусть седло остается на лошади.

Нервничая, Ньют нерешительно пересел на лошадь Джейка. Стремена оказались слишком длинными, но Дитц спешился и быстро подтянул их. Он же снял уздечку со старой лошади Ньюта и пустил ее, оседланную, в табун. Как раз в этот момент подъехали Калл и Гас. Никто ничего не сказал.

Они погнали табун Уилбергера на запад по темной прерии в том направлении, где находилось стадо. Впереди ехал капитан, по бокам — Август и Дитц, а Пи Ай и Ньют сзади. Ньют вынужден был признать, что у лошади Джейка прекрасный ровный шаг, но все равно он сожалел, что так скоро сменил коня. Ему казалось неправильным, что вот он получает удовольствие от лошади и седла Джейка после всего, что случилось. Но Ньют так сильно устал, что даже не мог долго печалиться. Вскоре голова его упала на грудь, и он продолжал ехать, крепко заснув. Это заметил Пи Ай и подъехал поближе, чтобы подхватить спящего парня, если он начнет падать.

75

Клара доила кобылу, когда в загон ворвалась ее старшая дочь Салли.

— Кто-то едет, мама! — возбужденно воскликнула Салли. Девочка общительная и взрослая — ей уже исполнилось десять, — Салли обожала гостей.

Молодая кобыла родила жеребенка преждевременно, он был слишком слаб, чтобы стоять, поэтому Клара и занялась доением. Пусть сосет из бутылки, решила она, надо сделать все, чтобы его спасти. Когда подбежала Салли, кобыла дернулась, и молоко брызнуло на руку Кларе.

— Сколько раз надо тебе повторять, как следует подходить к лошадям? — спросила Клара. Она встала и вытерла капающее с руки молоко.

— Прости, ма, — сказала скорее возбужденная, чем виноватая Салли. — Видишь, вон там едет фургон.

Теперь из дома примчалась семилетняя Бетси с развевающимися темными волосами. Бетси любила общество не меньше, чем ее сестра.

— Кто едет? — спросила она.

Фургон еще едва было видно. Он двигался вдоль Платта с запада.

— А разве я вам, девочки, не велела сбить масло? — спросила Клара. — Такое впечатление, что вы целыми днями только и торчите у окон, выглядывая путешественников.

Разумеется, их трудно было винить, потому что к ним редко кто заезжал. Они жили в двадцати милях от города, к тому же поганого города — Огаллалы. Они редко туда ездили, разве что в церковь. Так что их общество в основном состояло из тех, кто покупал у Боба, ее мужа, лошадей, а теперь, когда он покалечился, вообще почти никто не приезжал. У них по-прежнему было много лошадей, даже больше, чем раньше, и Клара знала о них столько, сколько Бобу никогда бы не узнать, но немногие мужчины были расположены торговаться с женщиной, а Клара не собиралась отдавать лошадей по дешевке. Если она называла цену, то последнюю, и мужчины обычно поворачивались спиной и уезжали, ничего не купив.

— Наверное, это просто охотники за бизонами, — заметила Клара, наблюдая, как вдалеке тащится по коричневой прерии фургон. — Вы, девочки, вряд ли научитесь от них чему полезному, разве только захотите узнать, как надо плеваться табачной жвачкой.

— Я не захотю, — заявила Бетси.

— Не захочу, надо говорить, — поправила ее Салли. — Я думала, бизонов больше не осталось, за кем же они охотятся?

— Дело в том, что люди соображают медленно, вроде твоей сестры, — объяснила Клара, улыбаясь Бетси, чтобы смягчить критику.

— Ты разве не собираешься пригласить их на ночь? — спросила Салли. — Хочешь, я зарежу курицу?

— Не торопись, возможно, они проедут мимо, — возразила Клара. — Кроме того, у нас с тобой разный взгляд на кур. Ты можешь зарезать одну из моих любимиц.

— Мама, они же просто еда, — заметила Салли.

— Ничего подобного. Я их держу, потому что разговариваю с ними, когда мне одиноко. Я ем только тех, с кем неинтересно разговаривать.

Бетси сморщила носик, ее позабавило материнское объяснение.

— Да ладно, ма, — проговорила она. — Куры не умеют разговаривать.

— Разговаривают, — настаивала Клара. — Ты просто не понимаешь их языка. Я сама — старая курица, так что я их понимаю.

— Ты вовсе не старая, ма, — сказала Салли.

— Фургон еще час до нас будет добираться, — заметила Клара. — Пойдите и посмотрите, как там папа. У него утром поднялась температура. Намочите салфетку и протрите ему лицо.