Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

Дойдя до своей машины, Бэньон увидел, что за ней припаркован другой автомобиль, за рулем которого сидел человек. Сунув руки в карман, он нащупал револьвер. Человек в машине опустил стекло и высунул голову. Это был отец Мастерсон.

— Привет, Дэйв, — негромко произнес он.

Облегченно вздохнув, Бэньон шагнул в его сторону.

— Эл позвонил мне час назад, — взволнованно сказал отец Мастерсон, — сообщил, что полиция больше не охраняет его дом.

— Зачем ему понадобилось вам звонить? — удивился Бэньон.

— Я тоже не вполне понимаю, — согласился отец Мастерсон, — Нелепо думать, что я могу чем-то помочь.

— Я не это имел в виду, — раздраженно сказал Бэньон. — Зачем было Элу поднимать на ноги весь город?

— А почему бы и нет?

— Святой отец, в доме друзья Эла. На другой стороне улицы дежурит инспектор Крэнстон. Сейчас даже танковая бригада не сумеет ворваться в квартиру Эла и Марджи. Почему бы вам не вернуться домой и не выпить чашечку чая?

— Толковая мысль, но я всё же побуду здесь ещё некоторое время, — сказал отец Мастерсон. — Знаете, Дэйв, вам может показаться странным, но в священников стреляют очень редко. Преступник может застрелить полицейского, безоружного зеваку, женщину и даже ребенка, но что-то останавливает его, когда он видит нас. Возможно, играют роль суеверие, пережитки средневековья, но факт остается фактом.

Поэтому в случае неприятностей мое присутствие здесь не помешает.

— Беру свои слова обратно, святой отец. Извините. Удачной охоты!

— Спасибо. — Лицо отца Мастерсона расплылось в улыбке.

Усевшись за руль, Бэньон впервые после гибели Кэйт заметил, что в его сердце кроме ненависти появилось ещё одно чувство — благодарность к людям. Расстилавшаяся перед ним улица выглядела безмятежной. В темноте уютно светились окна домов. Он подумал о бомбе замедленного действия, внутри которой так же безмятежно отщелкивает время часовой механизм…

Дэбби не спала, когда он вернулся в отель, хотя по-прежнему лежала в постели. В номере было темно. Услышав, что кто-то открывает дверь, она испуганно спросила:

— Бэньон?

— Да, — ответил он. — Как вы себя чувствуете? Не возражаете, если я включу свет?

— Нет. Рано или поздно придется привыкать к тому, что на тебя смотрят люди.

Когда зажегся свет, Бэньон обратил внимание, что она подкрасила губы и попыталась привести в порядок волосы.

— Сейчас вы смотритесь совсем неплохо, — сказал он. — Перекусите?

— Нет, не хочется. Я причиняю вам столько хлопот. Почему вы не выставите меня отсюда?

— Вы хотите уйти?

— Нет…

— Тогда прекратим говорить на эту тему, — сказал Бэньон. — Всё-таки я закажу вам поесть, когда буду уходить.

Он снял телефонную трубку.

— Вы уходите прямо сейчас?

— Да, меня ждут дела.

Она слабо улыбнулась:

— Не могли бы вы немного поговорить со мной? Несколько мгновений Бэньон стоял в нерешительности, потом положил трубку обратно на рычаг.

— Что за человек была ваша жена, Бэньон? — негромко спросила Дэбби. — Я знаю, её нет в живых, читала в газете. Наверное, поэтому вы и оттолкнули меня в первую нашу встречу.

Бэньон задержал на ней взгляд, его лицо было абсолютно непроницаемым.

— Она была высокой женщиной двадцати семи лет от роду. С рыжими волосами и голубыми глазами. Если я правильно помню, носила одежду двенадцатого размера. — Он умолк.

— Это полицейское описание, — со смешком сказала Дэбби. — Мне оно ни о чем не говорит. Любила ли она готовить, нравилось ли ей, когда ей делали приятные сюрпризы, что ей казалось смешным — вот что меня интересует.

Поднявшись с места, Бэньон медленно подошел к окну. Внизу сверкали неоновые джунгли Арч-стрит, капли дождя блестели на полированной поверхности машин, по тротуару, подняв воротники, спешили прохожие.

— Извините, Бэньон, — негромко сказала Дэбби. — Я просто дурочка. Конечно, вам тяжело говорить о ней. Во всяком случае со мной.

— Я не желаю говорить о ней ни с вами, ни с кем-либо другим, — сказал Бэньон.

— Еще раз извините.

— Незачем извиняться, — сказал он. Сняв трубку, он попросил телефонистку соединить его с нужным номером. Воспоминания о Кэйт причиняли ему страдания, и он пытался прогнать их, хоть ненадолго. Предстоящий телефонный разговор мог оказаться расплатой за её смерть, началом возмездия.

На другом конце провода телефонистка вызвала абонента.

Абонент взял трубку, и Бэньон услышал настороженный мужской голос:

— Алло?

Знаком попросив Дэбби помолчать, Бэньон сказал:

— Лейтенант Уилкс?

— Да. Кто говорит?

— Дэйв Бэньон. Я позвонил потому, что мне необходимо повидать вас сегодня вечером, лейтенант. Конечно, если вы сможете уделить мне время.

Дэбби с любопытством глянула на него — он говорил просящим голосом.

— Сейчас посмотрим, — сказал Уилкс. — Вообще, Дэйв, — добавил он через полминуты, — мне было бы удобней встретиться с тобой завтра. У меня в кабинете.

— Я бы очень просил сегодня, — сказал Бэньон. — Для меня встреча с вами чрезвычайно важна.

Сегодня я беседовал с Парнеллом, детективом из пригорода, об убийстве Люси Кэрроуэй.

Он ждал с прежней усмешкой на лице. Молчание становилось тягостным.

— Почему тебя так интересует это убийство, Дэйв? — спросил наконец Уилкс.