Одинокий рейд

Сто́я перед зеркалом, «конечно не Штирлиц за растопкой камина, но заметил, что лучше думалось за бытовыми мелочами, типа бритья и прочими зубочистками», так вот, стоя перед зеркалом со станком в руке, наконец, подметил — отпустило. Впервые с момента переноса в прошлое, не чувствовал давящей неопределённости.

«Чужая и совершенно не нужная война осталась позади. Где-то там позади остались и аргентинцы с подловатым Гальтиери, и британцы, которые возможно ещё попытаются что-либо предпринять, базируясь с Сан-Феликса, но вряд ли. Вряд ли. У них и без нас войны по горло.

Есть ещё американцы. Сейчас с американцами нас связывает только факт участия их бойцов в абордаже. Пусть под прикрытием англов…. А ведь смотри как традиционно для островитян — опять чужими руками повоевали. Ха-ха! Но инициатива наверняка американская. Только вот их корабе́льная группа напрочь пассивна, не послав ни самолёта, ни заикнувшись словом в эфире, хотя бы о судьбе пленных. А ведь янки всегда заявляли о приоритете спасения своих! Неужели списали? Или будут решать вопрос дипломатическим путём? Или как раз сейчас их этот, как его — КНШ[99] и строит свои коварные планы»?

Закончив бритье, плеснул в лицо холодной водой, взбодрился, отфыркиваясь. Сразу привычно набрякли влагой мешки под глазами.

«Знакомый эффект — сейчас разгладятся. А с висков надо бы убрать — подзарос»!

Это была не дань дисциплине и внешнему виду офицера флота, просто заросшие виски и волосы над ушами создавали ощущение захламлённости и своего рода, нечистоты. Как и иная растительность на лице — борода и усы. Гипотетически он представлял мотивацию носителей этого волосяного «богатства», но всякие крошки при приёме пищи и впитываемый волосами терпкий табачный запах, вызывали неприятие.

Финишировал лосьоном, замечая, как настроение бесконтрольно ползёт вверх, что даже косило в сторону барного шкафа, с оценивающим прищуром на почато-запечатанную стеклянную «батарею».

«Вот ведь свинство — имеем людские потери на корабле, а командира адреналинит и куражит, да ещё и с утра. Стыдно товарищ командир»!

Снова вернулся к более важным вопросам:

«Ну, так что там американцы? Планы, планы?!

Абордаж явно показал один из вариантов, может быть даже скороспелой импровизации. Слишком откровенно и прямолинейно. Наглость? Да! Но нельзя сказать, что наглость американцев в проведении военной акции против боевого корабля СССР была беспрецедентна — за годы холодной войны прецедентов было достаточно, но…. Но на что они решатся теперь? Ответ на этот вопрос в какой-то степени мог прояснить цээрушник. Но много ли знает агент ЦРУ о проектах штабных адмиралов, и какие схемы рисуют по этим планам в Белом доме? Если и знает, то наверняка немного. И не сто́ит забывать из какой он организации — вполне и вероятно вообще дезинформирован на случай…, на подобный случай — пленения. А вот тут и вовсе запутаться можно…, в шпионских играх. Тем более что особист заверял: «свободно идёт на контакт». Но уж очень не понравился взгляд этого джеймсбонда! Действительно умный, и с неприкрытым любопытством. Такого попробуй переиграй. Куда мне? Я на такое не учился. Это особист…».

Вестовой принёс парящую чашку свежесваренного кофе.

«А вот в кофе все же можно-с…, коньячку-с»!

Рука дрогнула, многовато бухнув (по Фрэйду) из бутылки в чашку, и напиток горячил теперь во всех вкусовых приятностях.

«Ага, так что особист? А особист (во, даёт!) мутит там со своими хитрыми приспособами — тестовые вопросы, а скрытая камера фиксирует мимику, вплоть до рефлексии зрачков. Всё подаётся на комп со спецпрограммой анализа. Творческий, однако, подход — практически незаметный детектор лжи! Ещё сетовал, что девайса у него специализированного нет с наладонниками, снимающими показания влажности. Потных ладошек. Серьёзненько»!

Терентьев просмотрел отчёт по допросам пленных: красным подчёркнуты интересные места́, но ничего существенного. Отдельные листы по цээрушнику, с комментариями на полях. Вдумчиво перечитал.

«Юлит! Что-то знает или цену набивает? Играть с ним только время терять. А в итоге ещё и окажется, что тянули пустышку.

Вон и в конце красным приписочка от особиста (кстати, что-то долго его нет): «требуется перейти к допросу по категории….» и зачеркал. Хм! Понятно, это их — чекистские штучки. Интересно, особист ему иголки под ногти вгонять будет или у него что-то в препаратах есть? Вытянуть-то из американца может чего и вытянут, но это будут сухие, наверняка скудные факты, а мне нужны логические выкладки, предположения, даже фантазии, чёрт меня побери! Короче — сотрудничество».

В дверь каюты постучали.

«О! Наверняка особист пожаловал»!

Терентьев с сомненьем взглянув на листы с отчётами.

«Пожалуй, со стратегией допроса решу на месте, проникнувшись настроениями уже, так сказать (ухмыльнулся), в «пыточной» особиста. А по пути с ним и обсудим — всё же это он учился на контрразведчика, на его профессиональное мнение и обопрёмся».

Неторопливо застегнул китель, потянулся за фуражкой. После секунды раздумий, решил прихватить ноутбук.

Не наши.