Одиссея капитана Блада

The scarlet lips fell into unpleasant, cruel lines that transfigured the whole countenance.	На неестественно красных губах появилась неприятная, жесткая улыбка, исказившая его лицо.
"How now, rogue?	- Что еще тебе нужно, подлец?
Would you waste our time with idle subterfuge?"	Ты опять будешь отнимать у нас время своими бесполезными увертками?
"I would have your lordship and the gentlemen of the jury hear me on my defence, as your lordship promised that I should be heard."	- Я бы хотел, чтобы ваша честь и господа присяжные заседатели выслушали, как это вы мне обещали, что я скажу в свою защиту.
"Why, so you shall, villain; so you shall." His lordship's voice was harsh as a file.	- Ну что же... Послушаем... - Резкий голос верховного судьи внезапно сорвался и стал глухим.
He writhed as he spoke, and for an instant his features were distorted.	Фигура судьи скорчилась.
A delicate dead-white hand, on which the veins showed blue, brought forth a handkerchief with which he dabbed his lips and then his brow.	Своей белой рукой с набухшими синими венами он достал носовой платок и прижал его к губам.
Observing him with his physician's eye, Peter Blood judged him a prey to the pain of the disease that was destroying him.	Питер Блад понял как врач, что Джефрейс испытывает сейчас приступ боли, вызванной разрушающей его болезнью.
"So you shall.	Но судья, пересилив боль, продолжал: - Говори!
But after the admission made, what defence remains?"	Хотя что еще можно сказать в свою защиту после того, как во всем признался?
"You shall judge, my lord."	- Вы сами об этом будете судить, ваша честь.
"That is the purpose for which I sit here."	- Для этого я сюда и прислан.
"And so shall you, gentlemen." Blood looked from judge to jury. The latter shifted uncomfortably under the confident flash of his blue eyes.	- Прошу и вас, господа, - обратился Блад к членам суда, которые беспокойно задвигались под уверенным взглядом его светло-синих глаз.
Lord Jeffreys's bullying charge had whipped the spirit out of them. Had they, themselves, been prisoners accused of treason, he could not have arraigned them more ferociously.	Присяжные заседатели смертельно боялись Джефрейса, ибо он вел себя с ними так, будто они сами были подсудимыми, обвиняемыми в измене.
Peter Blood stood boldly forward, erect, self-possessed, and saturnine. He was freshly shaven, and his periwig, if out of curl, was at least carefully combed and dressed.	Питер Блад смело вышел вперед... Он держался прямо и уверенно, но лицо его было мрачно.
"Captain Hobart has testified to what he knows - that he found me at Oglethorpe's Farm on the Monday morning after the battle at Weston. But he has not told you what I did there."	- Капитан Гобарт в самом деле нашел меня в усадьбе Оглторп, - сказал Блад спокойно, - однако он умолчал о том, что я там делал.
Again the Judge broke in. "Why, what should you have been doing there in the company of rebels, two of whom - Lord Gildoy and your fellow there - have already admitted their guilt?"	- Ну, а что же ты должен был делать там в компании бунтовщиков, чья вина уже доказана?
"That is what I beg leave to tell your lordship."	- Именно это я и прошу разрешить мне сказать.