Читаем Одиссея последнего романтика полностью

От новых чувств, мечтаний, дум, идей!Чтоб на землю из царства идеалаСпуститься, часто игры детских днейТы с сильфами другими затевала.А он тогда, безмолвен и угрюм,Сидел в углу и думал: для чего жеБессмысленный, несносный этот шумОна затеяла?.. Бессмыслен тожеИ для нее он: лик ее младойВсё так же тайной потемней тоской.

7. «Титания! прости навеки. Верю…»

Титания! прости навеки. Верю,Упорно верить я хочу, что ты —Слиянье прихоти и чистоты,И знаю: невозвратную потерюНесет он в сердце; унеслись мечты,
Последние мечты — и рая двериНавек скитальцу-другу заперты.Его скорбей я даже не измерюВсей бездны. Но горячею мольбойМолился он, чтоб светлый образ твойСиял звездой ничем не помраченной,Чтоб помысл и о нем в тиши бессоннойСвятыни сердца возмутить не мог,Которое другому отдал бог.


<1857>* * *

«Хоть тихим блеском глаз, улыбкой, тоном речи…»{221}

Хоть тихим блеском глаз, улыбкой, тоном речиВы мне напомнили одно из милых лицИз самых близких мне в гнуснейшей из столиц…Но сходство не было так ярко с первой встречи…
Нет — я к вам бросился, заслыша первый звукНа языке родном раздавшийся нежданно…Увы! речь женская доселе постоянно,Как электричество, меня пробудит вдруг…Мог ошибиться я… нередко так со мноюБывало — и могло в сей раз законно быть…Что я не облит был холодною водою,Кого за то: судьбу иль вас благодарить?

6 декабря 1857

Флоренция

Интродукция к альбому Ольги Александровны{222}

(пока таковой еще не существовал)

В несуществующий альбом —Заклятый враг готовых —Пишу я — в нем, как и во всем,Краев искатель новых.
Начав шутливо продолжатьХандрою беспощадной,Готов я правду вам сказатьСо злостию отрадной.Желать ли мне, чтоб в нем всегдаСтраницы чисты были…Иль чтобы страсть, любовь, мечтаИх смело исчертили.Две доли в жизни нам даны:Тревоги страшной доляИ доля глупой тишины,Покойная неволя.Глупа одна, чтоб от душиЯ написал желанье,А про другую напиши —Заслужишь нареканье!
И справедливое!.. ЗачемExtravagances [48] поэта?Нет! Лучше буду глуп и нем,Когда возможно это.

<Начало декабря 1857. Флоренция

Альбому в день его рождения{223}

Имею честь тебя, альбом,Поздравить с днем рожденья!Что ты не будешь дураком,Не нужны уверенья.Ума и чувства есть печать,На многих очевидно…Уму ж и чувству в жизни спать,Поверь мне, очень стыдно.

Декабря 11. <1>857. <Флоренция>

«Когда пройдя, бывало, Гибеллину…»{224}

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза