Одиссея варяжской Руси

Традиционно считается, что в раннем Средневековье самыми искусными мореходами были викинги. Однако это верно лишь отчасти. Скандинавы действительно совершали дальние плавания, достигая на своих драккарах не только различных европейских стран, но и Америки. Но при этом они заимствовали название ладьи из славянского языка, а не наоборот. О том, что именно славяне доминировали на Балтийском море с ранних времен, свидетельствует то, что во II в. н.э. оно было известно Птолемею под именем Венедского залива^{476}. Это положение сохранялось и впоследствии. Если на Руси и на мусульманском Востоке оно называлось Варяжским морем, то в немецких памятниках X в. оно фигурирует как mare Rugianorum

^{477}, «море ругов» — славянского населения острова Рюген.

«После вагров ране были, между славянами, первые морские витязи… Бодричи и лютичи также были славные мореходцы; в особенности лютичи любили дальние плаванья; не раз ходили они в Англию, уже в самое древнее время, в VIII столетии…»^{478}

Выше уже упоминалась основанная велетами крепость Вильтенбург в Голландии. Скандинавские саги упоминают о походах славян на Данию и Норвегию^{479}. Часть их активности была обращена и на прилегающие к Балтийскому морю земли финно-угров. С. Бухгольц упоминал отправившихся в Финляндию сыновей Антюрия. Поскольку он не говорил, что мекленбургские правители управляли этой далекой заморской страной, данная констатация нисколько не способствовала величию мекленбургского дома, но зато допускала существование его каких-то боковых ветвей. Следует также иметь в виду, что тогда Финляндией могли называть не только современную одноименную страну, но и все земли, населенные финно-уграми, то есть территорию современной Эстонии, Северной Латвии и Северной Руси. В связи с этим следует упомянуть об одной интересной находке. Сравнительно недавно в Ленинградской области был найден боевой железный топор, инкрустированный многоконечной звездой. Исходя из формы как самого оружия, так и изображенного на нем символа, С.Ю. Каргопольцев и М.Б. Щукин предположили, что данный тип оружия возник примерно в 350–375 гг., наибольшая концентрация подобных топоров наблюдается в междуречье Эльбы и Одера, а на север Руси он мог попасть между серединой IV и V вв.

^{480} Если это предположение верно, то эта находка указывает по крайней мере на эпизодические контакты между населением Северной Германии и северо-западом Руси уже в этот ранний период. Следует отметить, что это не единственная находка оружия позднеримского времени в данном регионе.

Немецкая сага о Тидреке отмечает, что сыном конунга Вильтина, эпонима волотов-велетов, был Вади, а сыном последнего — знаменитый в германской традиции кузнец Велунд. Миф о нем возник весьма рано и упоминается уже в «Сетовании Деора» VIII в. Показательно, что сага о Тидреке отмечает другой вариант его имени: «Велент… которого варяги (варанги. — М.С.)

зовут Велундом»^{481}. В свете славянской этимологии интересно отметить и древнюю поморскую крепость Velun, впоследствии польская Wielen^{482}. Сам сюжет о нем изложен в «Песне о Велунде»: «Жил конунг в Свитьоде, звали его Нидуд. (…) Жили три брата — сыновья конунга финнов, — одного звали Слагфид, другого Эгиль, третьего Велунд. Они ходили на лыжах и охотились. Пришли они в Ульвдалир и построили себе дом. Есть там озеро, зовется оно Ульвсъяр»^{483}. Братья женились на девах-лебедях, а когда они на восьмой год улетели, два брата отправились на поиски, а Велунд остался дома. Там его захватил шведский конунг, подрезал ему сухожилия и заставил работать на себя. Кузнец отомстил своему поработителю, убив двух его сыновей и изнасиловав дочь, после чего улетел на крыльях. Сама эта песнь состоит из двух пластов — мифологического, роднящего ее с древнегреческим преданием о Дедале, и исторического, описывающего экспансию шведов в земли финнов. Хоть в эпосе последних присутствует волшебный кузнец Ильмаринен, однако своим соседям финны были больше известны как колдуны, а не кузнецы. Характеристика Велунда как сына конунга финнов перекликается с карельскими валитами, речь о которых пойдет далее, а первоначальная форма его имени, указанная в саге о Тидреке, равно как и прямое указание в ней на происхождение его из рода правителей велетов, позволяет предположить, что историческим прототипом героя саги был оказавшийся в финских землях выходец из западных славян. В этом отношении интересна и подчеркнуто «волчья» топонимика места обитания Велунда в Старшей Эдде (Ульвдалир — «волчьи долины», Ульвсъяр — «волчье озеро»), соответствующая другому названию велетов — вильцы, отражавшему распространенный в среде этого племени культ волка. Так как образ Велунда был известен в Англии уже в УШ в., это свидетельствует о весьма ранних германо-скандинаво-славяно-финских контактах, существовавших до эпохи викингов.