Одна беременность на двоих

— Короче, смысл в том, что младенец желает быть сухим и чистым, то есть он контролирует свои потребности. Родителям надо понять, как ребёнок сообщает им о своём желании пописать и покакать. Если всё время держать ребёнка в подгузнике и игнорировать его просьбы, то врождённый инстинкт со временем пропадает, и тогда уже надо будет не поддерживать желание «ходить в туалет», а обучать ему заново. В общем все мы знаем, когда дети хотят писать — обычно после и перед сном, после или перед кормлением. Тогда и надо подлавливать…

— Как? На горшок-то нельзя сажать.

— Держать над раковиной или унитазом.

— А потом с тряпочкой подтирать, — включилась в разговор Абигайль, продолжавшая сидеть у камина. — Помню, как мама чертыхалась, когда Стив попасть не мог.

— Хватит! — послышался голос Шона. — Ты-то под стол тогда ходила, что ты помнить можешь…

— Помню! Он и в семь лет не попадал. Уверена, что ты тоже… У вас физиология неправильная… У вас постоянно что-то да мимо льётся…

Она расхохоталась в голос, хоть и прикрыла рот ладонью. За ней расхохоталась и Терри, Аманда тоже не заставила себя ждать, а потом уже и парни начали смеяться.

Я бы тоже хотела рассмеяться, но не получилось, потому я спрятала лицо в кружку, чтобы не привлекать внимания. Я не стала оборачиваться, чтобы узнать, смеётся ли Стив. Мне было плевать… Главное, что он ничего не пролил три часа назад.

Хохотали долго. Уже просто оттого, что смотрели друг на друга. Аманда даже схватилась за живот.

— Толкается? — спросила Терри.

Аманда кивнула, а Абигайль тут же вставила через смех:

— Он заранее возмущается несправедливости — мама носила подгузники, а ему не разрешит.

— Да, Аманда, откуда такие мысли? — вмешался в разговор Шон. — Ну носили мы подгузники до трёх лет, но сейчас-то все нормально.

— Шон, роди себе сначала ребенка, а потом будешь на нём экспериментировать, — зло сказала Аманда. — Я буду воспитывать своего сына так, как считаю нужным, и никто из вас мне не судья и не авторитет.

— Ладно, Аманда, остынь, — бросила Абигайль. — Ты там не каркай, знаешь… У меня на жизнь много планов… И потом вдруг меня Шон тоже бросит, если…

Лицо Аманды стало каменным, и смех вокруг резко прекратился. Абигайль непонимающе переводила взгляд с одного на другого.

— Меня никто не бросал, — в мёртвой тишине прозвучал ответ Аманды. — Это было моё решение и только моё. А свои стереотипы засунь себе в задницу!

Она резко поднялась и отступила назад, к камину, чтобы обойти диван с другой стороны и уйти в комнату. Абигайль еле успела отдёрнуть ногу, иначе Аманда точно наступила бы на неё. Все молчали, и я тоже. Только Стив перехватил Аманду за диваном. Все обернулись — одной рукой он продолжал держать гитару, а другой обнимал Аманду за плечи.

— Там холодно. Эта дура тебе больше слова не скажет. Слышишь, Абби? Иначе будешь искать на эту ночь гостиницу.

— Да мы не против, — тут же отозвалась его сестра. — Похоже, электричества уже не будет до утра. Поедем, Шон?

— Может, наоборот они поедут? — тут же отозвался парень. — Всё-таки Аманде нельзя простужаться, а мы вспомним походы. Ляжем тут у камина в куртках, под одеялами. Огонь пусть горит, как у викингов в домах…

— А может просто помиримся? — подал голос Пол. — Ты там играть собирался. Так поиграй уж тут. Давай про Рудольфа споем, а?

— Аманда, — голос Стива звучал слишком серьёзно. — Я отвезу тебя в гостиницу. Сейчас не так плохо с местами. Найдём что-нибудь. Кейти, — он повернул голову в мою сторону. — Собирайся.

— Не надо, — оборвала его Аманда. — Не будем устраивать панику. Но если твоя сестра ещё раз откроет рот, я оттаскаю её за волосы. Слышишь, Абби?! Ты знаешь мою руку.

Они с вызовом глядели друг на друга. Стив поспешил вернуться к двери и взял первый аккорд. Все, даже я, Аманда и Абигайль, подпели ему.

— You know Dasher and Dancer, and Prancer and Vixen, Comet and Cupid, and Donner and Blitzen. But do you recall the most famous reindeer of all? Rudolph the red-nosed reindeer had a very shiny nose. And if you ever saw it you would even say it glows. All of the other reindeer used to laugh and call him names. They never let poor Rudolph join in any reindeer games. Then one foggy Christmas Eve Santa came to say: Rudolph with your nose so bright wonʼt you guide my sleigh tonight? Then all the reindeer loved him and they shouted out with glee. Rudolph the red-nosed reindeer youʼll go down in history!