Одна для двоих. + Ещё 2

В итоге наверх я поднялась только минут через тридцать. Но с удовольствием пообщалась с людьми. Я же очень социальное существо. И, как оказалось, замкнувшегося на доме и семье мира мне было очень мало.

Увидев меня мои юристы слетелись как цыплятки. Улыбались, чирикали, приготовили чай, угостили домашней выпечкой, делились новостями и достижениями на юридическом поприще.

— А я-то думаю, кто тут переполошил весь юрдепартамент. — хохотнул за моей спиной Женька. Приобнял за плечико, чмокнул в макушку. — Ну все… Я ж их теперь не построю.

— Деспот. Дай юристам отдохнуть немного. — беззлобно пожурила его я, боднув в плечо. — Наш юрдепартамент работает отлично, раз ты мне не обрываешь телефон.

Я обвела взглядом всех своих. Довольные улыбки, местами даже гордые. Значит точно все в порядке. Все довольны своей работой, взгляд не отводят, глаза не прячут.

Пообщавшись со всеми, уделив отдельно время тараторящему Воробушку, который взахлеб рассказывал мне какие суды он выиграл и как его хвалит Женька, я отправилась проведать мамонтят.

Вот им сюрприз-то будет! Я же не предупреждала о своих планах наведаться в офис.

Но сюрприз скорее поджидал меня. Только я зашла в приемную, как увидела… Вика. Да не одного, а вместе с какой-то… пигалицей.

Эта камикадзе и, по ходу, бессмертное существо тянуло свои ушлые лапки к одному из МОИХ (!) мамонтят.

Что-то там сбрасывала пальчиками с лацкана пиджака Вика, кокетливо улыбаясь и явно флиртуя с МОИМ (!) мужем.

Глава 33. Ксюша

Все происходило в лучших традиция пошлых и дешевых бульварных романах.

Эта… чучундра и камикадзе, у которой видимо имелся запасной набор пальцев, меня не заметила. Ну еще бы! Так была активно занята охмурением моего мужа.

Зато меня заметил Вик. Сначала просиял улыбкой. Но что-то в моем лице видимо ему подсказало, что сейчас начнется ураган, цунами, землетрясение и потоп. И все одномоментно.

А у меня включился режим «кобры». Потому как я скорее всего прошипела, а не проговорила, источая яд:

— Девушка, что ж вам совсем не жалко своих изящных ручек-то? Молоденькая ж еще совсем. Пригодились бы в жизни.

На неожиданно угрожающее шипение сбоку не особо умная покусительница на чужое дернулась и повернула голову.

— Вы разве не знаете, что у тех, кто тянет свои ушлые лапки к чужим мужьям эти самые лапки потом очень сильно болят и болеют. Всякие-разные болячки на них нападают, и случаи несчастные происходят.

Юное недоразумение побледнела. Сообразила наконец-то побыстрее убрать свои лапки от не своего мужчины. Но ее это уже не спасло.

— Вот этими самыми приставучими ручками Вы сейчас лишили себя работы.

Я перевела взгляд на Вика. Не знаю, где работала эта пигалица. Уж точно не в моем юрдепартаменте. Впрочем, это уже было не важно. Вик по моему взгляду понял, что в его компании только что освободилась штатная единица.

— Виктор Андреевич? — попыталась пигалица надавить на жалость моему мужу.

Но он никогда не был склонен к суицидальным действиям, а также не мечтал о быстром разводе. Поэтому сейчас не сводил взгляд с меня. Странный правда такой взгляд. Почему-то мне казалось, что в любимых глазах в эту минуту чертики бесились.

— Идите, Екатерина. Вы слышали «приговор» директора юридического департамента. — пробасил он, а я готова была поклясться, что губы Вика чуть дернулись в улыбке.

Весело ему было, скотине такой! Его жена не пойми с кем, не пойми за чем застукала, а ему хоть бы хны!

Уже бывший сотрудник нашей компании возмущенно фыркнув, вылетела из приемной, громко хлопнув дверью на прощание.

— Развлекаешься? — сощурила я совсем недобрые глаза на мужа. — Весело тебе, да? Девицам всяким разрешаешь трогать себя, пока я дома с детьми кручусь как белка в колесе.

— Ксюшенька, — теперь Вик точно просиял всей своей голливудской улыбкой, — да ты никак ревнуешь?

— Действительно. И с чего бы это мне ревновать? Просто какие-то чучундры лапают моего мужа. А он с довольной улыбкой им это позволяет.

Я тихо закипала от злости, теперь уже направленной на Вика. Телепузики за время беременности, конечно, приучили меня держать свой гнев в узде. И если уж возмущаться, то не срываться на скандал. Но сейчас то во мне уже не было пузожителей.

— А ты знаешь, что ревность — это проявление недоверия? — подлил масла в огонь Вик.

Все-таки я ошиблась. Инстинкт самосохранения у одного из моих мамонтят иногда все же дает сбой. Иначе Вик сейчас бы улыбочки мне не строил и не провоцировал на скандал. А ведь я честно хотела его избежать…

— Да что ты… — впилась я недобрым взглядом в его улыбочку. Сейчас она просто-таки бесила. — То есть, если завтра какой-то мужчина будет прикасаться ко мне, строить глазки, соблазнять словами — ты на это совершенно спокойной и безэмоционально отреагируешь?

Улыбка Вика начала сползать с лица. А вот его бровь… Ох, уж эта бровь! Уж кому как не мне знать, какие его эмоции она выдает с потрохами — мой муж начинал злиться.

— И ты конечно же проявишь титаническое терпение и безграничное доверие, позволив другому мужчине подойти очень близко ко мне. — подначивала еще больше я мужа.