Одна грешная ночь

– Согласна, что брак защитил бы меня на то время, пока я на законном основании не получу свои деньги, то есть пока мне не исполнится двадцать четыре года. К счастью, бабушка с дедушкой распорядились, чтобы в случае моей смерти до моего двадцатичетырехлетия все состояние отошло благотворительным учреждениям.

– Значит, Кейну ничего не достанется, если вы умрете раньше.

– Совершенно верно. К тому же я уже составила завещание, согласно которому, как это ни парадоксально, если я умру вскоре после вступления в права наследства, мои деньги, так или иначе, пойдут на благотворительные цели.

– Но вы все равно уязвимы для махинаций Кейна, если даже получите свое наследство.

– Я намереваюсь покинуть страну, предварительно приняв меры к тому, чтобы мои деньги были надежно защищены от него.

Почесав в затылке, Ник спросил:

– Бомон согласился помочь вам, потому что…

– Потому что он мой близкий друг.

– Почему в таком случае он не увез вас за пределы страны и не укрыл в каком-нибудь надежном месте?

– Потому что у него нет собственных средств. Все деньги у его отца, и тот крепко держит в руках кошелек.

– А! Значит, отец знает о склонностях сына?

– Грейстоун не хочет признавать фактов. Он надеялся, что, финансируя наше соглашение, сможет воспрепятствовать сплетням и заставить Диллона интересоваться слабым полом. Благодаря ему Диллон приобрел репутацию повесы и дамского угодника, не принуждая себя делать то, чего ему делать не хочется.

Редфорд согласно кивнул.

Лилиан скрестила руки на груди.

– У меня к вам вопрос, мистер Редфорд.

– Я вас слушаю.

– Если вы не собираетесь обзавестись детьми, то зачем предлагали мне выйти за вас?

Он пожал плечами:

– Я ведь не просил вашей руки, миледи. Я просто спросил, не думали ли вы о том, что такое предложение последует.

– А если бы я сказала «да»?

– Это было маловероятно.

– Из-за обстоятельств, при которых я рассталась со своей невинностью?

– Потому что вы высокородная леди, привыкшая к определенному образу и стилю жизни, которые в данный момент я не в силах вам обеспечить. Я не надеялся, что вы оставите эту жизнь ради человека, настолько ниже стоящего на социальной лестнице, если не считать того, что ради своей цели вы опоили его снотворным и связали.

Лилиан снова почувствовала стыд и раскаяние, но, преодолев их, задала следующий вопрос:

– Значит, вы не отнеслись к этому серьезно?

– Ошибаетесь. Я вполне сознательно лишил вас невинности.

Ее щеки зарделись, и она отвела глаза.

– И, – продолжал он, – чувство долго заставило меня спросить, ожидаете ли вы моего предложения, хотя я предвидел ваш ответ.

– Легкий способ следовать вашему кодексу чести, – пробормотала Лилиан, удивленная охватившим ее разочарованием.

Подавшись вперед, он взял ее за подбородок и приподнял ее лицо.

– Вы передумали?

Она посмотрела ему в глаза и увидела в них насмешку. Этого следовало ожидать. Ведь совсем недавно она категорически заявила, что никогда не выйдет замуж.

– Я думаю, мои вопросы продиктованы чувством уязвленной гордости. Кстати, я бы с таким же успехом могла усыпить и связать графа или герцога. Для меня не существует никаких сословных различий, если речь идет о том, чтобы вызволить друга из беды.

Он широко улыбнулся, и его улыбка в который уже раз очаровала ее. Этот мужчина просто не имел права выглядеть таким привлекательным. Она тоже улыбнулась в ответ. Мир между ними был восстановлен.

Он выпустил ее подбородок и встал.

– Я отправляюсь на Боу-стрит. Мне придется взъерошить перышки кое-кому, прежде чем я смогу снова собрать их и связать узлом.

Лилиан тоже поднялась с места, и он отодвинул ее стул.

– Это очень разумно с вашей стороны, должно быть, вопрос политики.

– Не политики, а выживания, миледи. Детективное агентство недолго продержится в Лондоне, если не будет иметь связи с полицией и ее штаб-квартирой на Боу-стрит.

Лилиан не покидало чувство вины.

– Я… я не подумала о том, что дело Бомона, за которое вы взялись, может повредить вашей репутации.

– Уверяю вас, все это в порядке вещей. Просто на этот раз я хочу предотвратить неприятные последствия. Нет ничего хуже, когда те, кого вы считаете друзьями, начинают охоту на вас.

Она прикусила губу.

– Это как раз подводит меня к вопросу, вызывающему мое беспокойство, мистер Редфорд. Я имею в виду улики против Диллона. Окровавленный носовой платок и его любовные письма.

– А это в самом деле его письма?

– Он говорит, что это глупость. Что он писал их, еще когда учился в школе. Всего лишь детские шалости. Ему не хотелось это обсуждать, а я не стала настаивать. Вопрос заключается в том, кто забрал их у Диллона и оставил возле трупа леди Лэнгем?

– Не знай я вас, подумал бы, что это вы.

– Я?

– Вы имели доступ к личным вещам Бомона. Но то, на что вы пошли, чтобы заставить меня защищать его, вынудило меня изменить мнение. – Он поскреб подбородок. – Я думаю, – продолжал Редфорд, – это сделал кто-то из близкого окружения Бомона, возможно, кто-то из его родных или слуг.