Одна любовь

Что с ней стало? Или же она была такой всегда? Я слепой дебил… видимо, был таким всегда. Только вот в башке всё равно не стыкуются некоторые вещи. Даже её поведение.

Может, он её запугал? Но она же в таком случае могла всё рассказать, я бы помог. Но она не рассказала, потому что ей было нечего. Вчерашний вечер был для неё забавной игрой. А этот придурок лебезит вокруг неё на задних лапках. Олень. Всё уже своими рогами посшибал.

Сбегая по трапу, выбрасываю телефон и сразу же даю команду Окс организовать мне новый.

Раннее утро. В Трайбеке лениво прогуливаются дамочки с собачками и изредка пробегают «спортсмены». Как только оказываюсь в апартаментах, прямиком иду к бару. Наливаю себе скотч и, сжимая бокал в руке, останавливаюсь у огромного панорамного окна. Я приобрёл эту квартиру, если говорить по-русски, недавно. Хотя многие отговаривали: проще купить дом, чем апартаменты в этом районе. Но мне нравится Манхэттен. Нравится Америка. Мне здесь легче. Здесь некогда думать о том, что накрывает меня в России. Здесь все улыбаются и никто не лезет с расспросами о жизни. Также никто не нагружает своей. Это идеальное место, если хочешь забыть всё и начать сначала.

Делаю ещё один глоток и возвращаю полупустой стакан на бар. Хватит. Пора всё забыть. Её. Прошлое. Нет её и не было никогда.

Есть я. Есть мой успех. Есть целая куча баб вокруг. Пальцем помани – любую. Есть ещё миллион целей, к которым можно идти. Жизнь не закончилась. С её уходом она только началась. Возможно, отмоталась на пару нулей назад, но не закончилась.

В дверь звонят, поэтому, завернув всю эту страдальщину, иду открывать. Окс. С коробкой в руках.

– Ты просил телефон.

– Спасибо.

– Последняя цифра в номере поменялась. Контакты те же. Я всё сохраняла себе. Последние три дня только не сохранились, если ты что-то вносил.

– Окс, ты невероятная, – забираю у неё коробку, целуя в лоб, – выпьешь?

– Много работы. Почему мы так быстро вернулись? Ты хотел на две недели.

– Планы поменялись. Купи маме билет сюда и к концу месяца на Мальдивы.

– На какой срок?

– Недели две.

– Хорошо. Ты на выставку идёшь?

– Какую?

– Сейчас всё скину. Фотограф-анималист. Лучше поприсутствовать. Будет много полезных людей.

– Вноси в списки.

– Э-э-э… хорошо. Дресс-код свободный…

Мямлит. В последнее время она вечно мямлит. Ладно, пора уже объясниться с ней. Но вместо этого я брякаю совсем другое:

– Пошли со мной. Или у тебя планы?

– Нет, то есть я хотела съездить к своей кузине.

– Тогда ладно.

– Но это не срочно, – начинает тараторить. – Мы договоримся на потом. Я позвоню ей. Сегодня. Да…

– То есть ты пойдёшь?

– Да. Не могу же я оставить тебя одного в такой период.

– В какой период?

Вот это уже раздражает. Эта её манера делать вид, что она агнец божий, готова всех обогреть и успокоить.

– Я хотела сказать… извини. Извини.

Окса делает пару шагов назад, а после разворачивается и щеглом улетучивается к дверям. Это сейчас лучшее решение.

– Начало в восемь. Я за тобой заеду, – кричит чуть ли не из-за двери.

Закатываю глаза и поднимаюсь в спальню. Спать хочу. А лучше сдохнуть.

ОКС.

Это ужасно, нет, не так. Это до конца не описать словами. Когда ты смотришь на любимого человека, видишь всю его боль. Видишь то, как он мучается… это невыносимо. Сердце сжимается от тоски и переживаний.

Эта поездка в Москву стала самой гадкой за последние несколько лет. Я видела её. Да, это точно была она. Красивая, стройная, с шикарными волосами, а эти утончённые ключицы, запястья…

Мне, с моим ростом и широченными плечами, до неё далеко. Она Дюймовочка, а я почувствовала себя слонихой. Не жирной, зато неуклюжей и какой-то распухшей.

Он так смотрел на неё, я никогда не видела, чтобы он на кого-то так смотрел. С обожанием. Нет, в нём была злоба, но также и безграничная любовь. Он любил её. Точнее, любит до сих пор.

Он никогда не посмотрит так на меня. Такая любовь бывает в жизни только раз. После все будут лишь тенями, жалким подобием. Я она и есть. Тень. Незаметная, почти безликая.

Что я испытывала, смотря на нее, сидя через стол… сожаление. Сожаление и страх. Мне было некомфортно, почему-то я впервые в жизни казалась себе ущербной. Я всегда была красоткой с толпой поклонников. Всегда была окружена вниманием. Это последние два года, забралась в свою скорлупу и не вылезаю оттуда напоказ другим. Только ему. Потому что, по сравнению с ним, все они – та самая жалкая пародия. Ненужная, пресная, не интересная.

Я чувствовала, как ему больно. Я злилась на неё, потому что она виновна в этом. Она.

Нью-Йорк встретил нас солнцем. Я уже успела соскучиться по родному городу, по кузине, маме. Вроде не была здесь около месяца, сначала Техас, потом Лас-Вегас, после Москва, но ощущение, что прошла пара лет. Я безумно люблю этот город. Город моего детства.