Одна маленькая ложь

Не знаю, что и сказать на все это, поэтому сижу молча, глядя перед собой невидящими глазами, а в душе сумбур и сомнения.

– Жизнь постоянно устраивает нам испытания. Выкидывает такие фортели, что мы чувствуем что-то нам не свойственное и делаем вещи, прямо противоположные тем, что планировали. Она не позволяет нам мыслить категориями «черное-белое». – Доктор Штейнер по-отечески хлопает меня по коленке. – Хочу, чтобы ты знала: Ливи, звони мне в любое время, если вдруг захочется поговорить. В любое время. Не важно, по какому поводу, пусть даже самому незначительному. Если захочешь поговорить о занятиях или парнях. Пожаловаться на сестру, – говорит он с усмешкой. – Рассказать о чем угодно. И я очень надеюсь, что ты будешь мне звонить. Регулярно. Когда будешь готова к разговору. Сейчас, насколько я понимаю, ты бы с удовольствием вылила свой кофе мне на голову. – Он поднимается, потягивается и добавляет: – Все наши беседы будут конфиденциальными.

– Значит, вы больше не будете привлекать сестру для выполнения своей грязной работы?

Потирая подбородок, он улыбается и шепчет:

– А какой классный подручный из нее получился!..

– Думаю, вы не считали обязательным соблюдать конфиденциальность взаимоотношений между доктором и пациентом?

Доктор Штейнер смотрит на меня, вопросительно вскинув брови.

– А разве ты была моим пациентом?

– А теперь стала?

Он улыбается и протягивает мне руку, помогая подняться.

– Пусть наши отношения будут свободными. Звони мне, когда захочешь поговорить.

– Я не могу вам платить.

– Ливи, я не жду от тебя ни цента. – Потом, словно вспомнив что-то, добавляет: – Разве что приглашения на крестины первенца.

Обычно в ответ на такие шутки я гримасничаю. Но только не сейчас. Я не настроена шутить. Груз, который давил на меня в течение трех месяцев, когда я гадала, что обнаружит во мне доктор Штейнер, двадцать минут назад свалился с моих плеч. А теперь снова рухнул мне на спину, придавив всей тяжестью.

Я уверена, он ошибается.

Но что, если нет?

Глава шестая. «Если» или «когда»

Ехать из Принстона до Манхэттенской детской клиники почти два часа, так что у меня было время обдумать неожиданный визит доктора Штейнера и его возмутительный диагноз. В результате, когда я стою в регистратуре, чтобы попасть на свое первое волонтерское дежурство, в голове у меня еще больший сумбур, чем в самом начале. Может, на самом деле он не такой уж и замечательный специалист? А может, у него тоже крыша поехала, только его еще недообследовали? А может, и то, и другое.

– Ливи, а вы уже работали с детьми в больнице? – Сестра Гэйл покачивает бедрами, пока мы идем с ней по больничному коридору.

– Нет, – отвечаю я с улыбкой. Зато в больницах провела уйму времени, и теперь сирена «скорой» и больничный запах – смесь медикаментов с хлоркой – переносит меня в те страшные дни, семь лет назад, когда Кейси лежала вся в трубочках и повязках с пустыми глазами, а медперсонал при виде меня раздвигал губы в натянутой улыбке.

– С такой рекомендацией, как у вас, можно позволить себе быть скромной, – говорит сестра Гэйл, и мы, если верить табличке, подходим к игровой комнате. – Вы, можно сказать, прирожденный магнит для детей.

Глаза у меня лезут на лоб, и я открываю рот, чтобы спросить, о какой рекомендации идет речь, но внезапно меня озаряет: это работа Штейнера. Еще в июне я обмолвилась, что предложила свои услуги в качестве волонтера этой детской больнице, но так и не получила от них ответа, а он сказал, что у него там друзья. На следующей неделе мне позвонили, задали несколько вопросов и предложили работать по субботам в программе «Спасем жизни детей» – развлекать маленьких пациентов. Я с радостью согласилась. Конечно же, я догадывалась, что без доктора Штейнера не обошлось, но в полной мере я оценила его заботу только сейчас. Когда я буду поступать в медицинский, опыт работы с детьми пойдет мне в плюс: это послужит прекрасным доказательством моей преданности педиатрии. То есть, похоже, он помогает мне добиться моей нынешней цели. Какая ирония – ведь при этом доктор Штейнер считает, что я – запрограммированный робот и мне здесь не место.

Отбрасываю все тревожные мысли: я точно знаю, чего хочу, и понимаю, что я там, где и должна быть. Поэтому вежливо киваю сестре Гэйл и говорю:

– А они магнит для меня.

Она останавливается у двери и смотрит на меня с задумчивой улыбкой.

– Позволю себе дать вам совет, дорогая моя. Будьте осторожны, постарайтесь держать дистанцию. Понимаете? – И мы заходим в большую, яркую игровую комнату, где уже есть несколько детей и волонтеров. Услышав заразительный смех, я с облегчением перевожу дыхание. Это лучше любого успокоительного.