Одна маленькая ложь

– Все в порядке. Если честно, мне нравится, что ты не такая, как все. – Не такая, как все… А в переводе это значит, что я девственница? Он еще раз целует меня в лоб и берет мое лицо в ладони. – Давай не будем торопить события. – А это как следует понимать?

– Давай, – соглашаюсь я и припадаю к спасительному коктейлю. Хвала «Джеку Дэниэлсу» – помогает держать себя в руках.

– Говорят, на прошлые выходные ты сделала себе татуировку?

Хорошо, что успела проглотить коктейль: от такого резкого перехода можно и подавиться.

– Типа того. А у тебя есть татуировки?

Коннор убирает ладони от моего лица и гладит меня по макушке.

– Нет. Ненавижу иголки. Эш меня все время подначивает составить ему компанию, но я не ведусь.

– А ты напейся с моей сестрицей, и у тебя будет татуировка, зуб даю, – бормочу я, а мысленно припоминаю татуировки Эштона – те, что видела в трезвом состоянии, и те, что помню смутно – птица на внутренней поверхности правой руки, китайский иероглиф на правом плече, кельтский символ слева на груди, «Ирландка» на ягодице.

Лицо снова вспыхивает. Черт побери.

– О чем ты думаешь?

– Ни о чем! Хочешь посмотреть? – выпаливаю я, чтобы отвлечь внимание Коннора от меня и моего извращенного сознания.

– Конечно. То есть, если она не на…

– Да. То есть, нет, она на спине, так что можешь посмотреть. – Похоже, у меня едет крыша. Поворачиваюсь спиной, убираю за плечо волосы и оттягиваю футболку вниз. – Видишь?

– Вижу. – Какое-то время он смотрит, но не притрагивается, и я гадаю, хочет он дотронуться или нет. Все это так не похоже на Эштона с его манерами пещерного человека. Сразу видно, что Коннор – полная его противоположность. Не понимаю, как они могут быть лучшими друзьями. – А что она обозначает?

– Просто меня так называл папа, – с грустной улыбкой отвечаю я.

– Понятно… – Коннор нежно отводит мою руку, и футболка возвращается на место. Он осторожно берет мои волосы и опускает на спину, а потом кладет руки мне на плечи. Чувствую, что он наклоняется вперед, и вот его рот уже возле моего уха. – Очень красиво, – тихо говорит он севшим от возбуждения голосом, и большие пальцы скользят по моей спине, нежно лаская. И я понимаю: заявив, что у него нет «тайных помыслов», Коннор несколько покривил душой.

Думаю, именно в такие моменты мозг у девушки должен отказать. Вернее, его должен высосать из головы этот сексуальный парень, который дышит мне в ухо. Во всяком случае, раньше я думала, что именно так все происходит. Когда ты впервые наедине в спальне с горячим парнем и он говорит: «Я весь горю, я весь твой», ты уже не ищешь пути отступления. Ты думаешь, как бы запереть дверь, сбросить одежду и проделать все то, что не подразумевает участия мозга.

Но дело в том, что у меня мозг пока что на месте, и он говорит мне, что я хочу просто стоять рядом и чувствовать его тепло. Может, готова еще на один поцелуй. Может быть. Хотя, если быть до конца честной с собой, что-то во всем этом не так.

Может, это и доказывает, что я сексуально подавлена? Может, стоит опять напиться. И тогда все встанет на свои места.

Или мне просто нужно время, чтобы расслабиться и ко всему привыкнуть.

Или прямо сейчас все бросить и отправиться в монастырь.

Внезапно музыка начинает звучать так громко, что в окнах подрагивают стекла. Со вздохом Коннор берет меня за руку и тихо говорит:

– Извини. Придется нам спуститься. Если не приструнить Тая, скоро сюда нагрянет полиция.

Вздыхаю с облегчением, и мы выходим из спальни. Прячу довольную улыбку: у меня будет время, которое мне так необходимо. И тут я вижу на рукоятке закрытой двери спальни Эштона красный носок. И вспоминаю слова Риган об «условном знаке».

– А я думала, Дана уехала домой.

Коннор качает головой и смотрит мне в глаза с многозначительным видом.

– А она уехала.

Глава девятая. Игры

В понедельник утром студенты не спеша заполняют прохладную аудиторию, а я уже сижу в первом ряду (больше желающих нет) рядом с кафедрой профессора. На душе у меня неспокойно – знаю, что семестр будет тяжелый. После разговора с доктором Штейнером у меня возникло искушение бросить курс английской литературы: тем более врач сам уверял меня, что надо заниматься тем, что нравится мне, а не другим – ну а этот курс явно не моя идея.

Все считают, что я чуть ли не гений и отличные отметки просто валятся мне на голову, потому что я сильна в таких предметах, как матанализ и физика. Да, эти предметы на самом деле даются мне легче, чем многим. Материал прямолинейный, черно-белый, где все либо верно, либо неверно. Мне по душе четкий выбор.