Одна маленькая ложь

– А не пора ли тебе поработать руками в душе? – говорю я и хлопаю Эштона по потному животу, и только тут до меня доходит, что я ляпнула. Закрываю рот ладонями под очередной взрыв хохота.

Откровенно говоря, с работой Эштон не торопится. Нам не пришлось переводить его мать в Майами. Она умерла в конце апреля, прямо перед экзаменами. В то утро, когда Эштону позвонили из клиники, я была с ним рядом. Прижимала его к себе, когда он плакал, – думаю, это были слезы одновременно печали и облегчения.

Денег осталось достаточно, для того чтобы Эштон все как следует обдумал. Богатым его не назовешь, но на какое-то время хватит. Шторм настояла, чтобы он переехал к нам и не тратился на жилье. Он уже записался на курсы пилотирования и впервые в жизни сам решает, чем ему заниматься. Думаю, он наслаждается каждой минутой этого процесса.

Оглядываясь на прошедший год, не могу поверить, как мы с Эштоном, несмотря на такие разные семьи – я выросла в любви, он в ненависти, – оказались в одном и том же месте в одно и то же время: мы оба учимся делать самостоятельный выбор.

Единственное, что нас роднит, – это непреодолимое желание постоянно быть вместе.

Душой я понимаю, что медицина – это не мое, несмотря на мои способности к учебе. Пока Эрик и Дерек не прошли курс химиотерапии, я часто созванивалась с детской клиникой. А потом закрыла для себя эту тему. Я всерьез подумываю об общественной работе. Это будет нелегко – некоторым из детей пришлось столкнуться с проблемами посложнее, чем у Эштона, – но я знаю, что хочу помогать детям. Поэтому доктор Штейнер предложил мне попробовать свои силы в качестве волонтера в центре усыновления, чтобы понять, справится ли с этим моя чувствительная натура. А если не справится? Тогда…

Жизнь состоит из проб и ошибок.

Мы с доктором Штейнером часто разговариваем. А Эштон разговаривает с ним еще чаще. Доктор Штейнер шутит, что он наш семейный психотерапевт. Я предложила ему к нам переехать. Никак не могу найти достойный способ выразить ему свою признательность за все, что он для нас сделал. И продолжает делать до сих пор.

Пожалуй, пригласить на крестины своего первенца – единственный выход.

– Ливи, а когда приедут ваши друзья? – спрашивает Шторм и поправляет свой топ. Наконец-то обжора Эмили наелась, сыто икнула и показала свои румяные щечки из-за пеленки.

– Завтра днем. – Несколько дней у нас погостят Риган с парнями.

Когда они узнали, что все это время мать Эштона была жива, они были потрясены, но, тем не менее, просто пришли поддержать своего друга в день похорон и до поздней ночи вместе с нами сидели на поминках в «Тайгер Инн». И хотя из-за соглашения с отцом Эштон не может посвятить их в подробности, парни поняли, что жизнь у их капитана здорово отличалась от блестящего фасада.

А Риган? Когда я сказала, что осенью не вернусь в общежитие, она три недели на меня дулась, но лучше соседки и подруги просто не придумаешь. Она по-прежнему влюблена в Гранта. Может, это поможет укротить ее буйный нрав.

– Ну что? Сегодня вечером зажигаем? – говорит Бен, потирая руки, наклоняется и чмокает Эмили в щечку.

– Ну и амбре! – Шторм отталкивает его и морщит носик.

– На этой позитивной ноте… – Бен чмокает Шторм в лоб и возвращается в дом, бросив на ходу: – Пока!

Трент потягивается.

– Ну что, поужинаем в гриль-баре?

– Да! Так хочется вырваться из дома! – заявляет Шторм, и внезапно ужас застывает у нее в глазах. Словно она тигрица в клетке. Впрочем, так оно и есть. – Через час Дэн вернется с работы, а я тут расселась со своей молочной кухней. Надо предупредить его, что я собралась в бар. И сцедиться еще надо. – И с Эмили на руках она убегает сцеживаться.

Парни тоже идут в дом, споря, кто первый принимает душ, а мы с Кейси снова остаемся на веранде одни.

Долго сидим молча, я слушаю крики чаек и смотрю на волны, накатывающие на берег.

– Знаешь, а ведь с того вечера почти целый год уже прошел? – Господи, все теперь по-другому! А я все та же. Хотя тоже очень изменилась.

Кейси хмыкает и берет у меня из рук тарелку с недоеденным тортом.

– Ты про тот вечер, когда я сказала тебе, что ты в глубокой заднице? – Она слизывает последний кусочек торта, и я вижу, что в уголках губ у нее прячется усмешка.

– Да, именно про тот. – Закидываю руки за голову.

И улыбаюсь.

Благодарности

Ну разве это не чудо – найти себе дело по душе и жить им! До сих пор не могу поверить, что у меня все получилось. Я должна поблагодарить за это многих людей.

Во-первых, огромное спасибо моим читателям. Некоторые из вас со мной еще с тех пор, как вышла в свет «Анафема», а многие открыли меня для себя, прочитав «Десять легких вдохов». Вы все для меня очень дороги. Ведь если бы вы не прочли мои книги, не оценили бы мой стиль и не рассказали бы обо мне своим друзьям, я бы не состоялась как писатель.