Одна ночь меняет все (СИ)

Отец подошёл и приподнял брови, я протянула ему картину. Он долго смотрел на полотно, пока краска заливала мои и без того порозовевшие щёки.

– Это ты рисовала?

– Нет.

– Но ты рисуешь, так ведь?

– Иногда, – уклончиво ответила я и поспешила сменить тему. – Давай, я... обед разогрею?

– Я уже ухожу, просто заехал посмотреть, как у тебя дела. Честно говоря, мне немного не по себе, что я, по сути, предоставляю тебя самой себе, а сам постоянно на работе. Но… так оно обычно и происходит. То есть это моя жизнь. Вот такая она. Я привык. А ты то, наверное, нет. И мне очень не хочется, чтобы ты чувствовала себя какой-то обделённой.

От его слов и заботы внутри меня разлилось тепло.

– Всё нормально, пап. Ты мог бы просто позвонить.

Удивительно, он так беспокоился, что даже решил это озвучить. Но, по правде, не стоило об этом волноваться. Собеседник сейчас я так себе, да и папа, как я заметила, тоже был скуп на слова. Может, это жизнь холостяка так на него повлияла?

– Не догадался, – усмехнулся Грэм, и я улыбнулась в ответ. – Чем планируешь заниматься? Побудешь дома?

– Глен обещал заехать, – я перевела взгляд на часы на стене, – в пять.

– Куда–то собираетесь?

– Да, у них репетиция в семь. Мы немного прогуляемся, а потом он хочет, чтобы я что–то там послушала, – махнула я рукой. – Джаред типа новый мега–хит написал, – я закатила глаза, а Грэм усмехнулся. Видимо, тоже был наслышан об их «полупрофессиональных» успехах.

– Повеселитесь там.

– Обязательно, – кивнула я, улыбнувшись. – Тогда возьмёшь обед с собой? Я сейчас всё сделаю.

Не дожидаясь ответа, я унеслась на кухню.

Когда еда была разложена по контейнерам и упакована, а за отцом закрылась входная дверь, я прошлёпала в гостиную и рухнула на диван, широко зевнув. Меня постоянно клонило в сон. То ли мелкий нескончаемый дождь, то ли моё состояние были тому причиной. На самом деле, я любила лежать на этом диване в небольшой гостиной Грэма и предаваться размышлениям о судьбе и Эйване. О том, как один неверный поступок поменял мою жизнь. Только вот я никак не могла определить, что, в конце концов, было этим самым неверным поступком. Само решение проявить неповиновение? То, что я так неосмотрительно переспала с Эйваном? Или моё бегство из комнаты? Меня определённо тянуло пофилософствовать.

Лицо Эйвана постепенно стиралось из памяти, он становился каким–то далёким и абстрактным образом. И если бы не ребёнок, что рос во мне, и картина, я бы подумала, что его никогда не существовало.

Прошло уже более двух недель после моего переезда в Порт Таунсенд. Дни были спокойными, никаких потрясений в виде разъярённой Андре или преследующего меня Тайлера. Если Андре и звонила, то, видимо, предпочитала общаться исключительно с Грэмом.

Несколько раз я разговаривал с Кристалл, и ещё мы переписывались с ней в мессенджерах. Она держала меня в курсе событий там, а я рассказывала о своей жизни в Порт Таунсенде. О тихом, небольшом, исключительно дождливом городке и немного о Глене, скрашивающем моё пребывание здесь.

– Грэм говорил ему, почему ты переехала? – как–то раз спросила меня Кристалл.

– Нет, наверное... не знаю. Вероятно, если б он знал истинную причину, то вёл бы себя по-другому. Да и папа не похож на болтуна.

– А ты собираешься рассказать?

– Не думаю, – честно ответила я. – Знаешь, мы просто дружим.

– Просто дружим, – передразнила она меня. – Ну, конечно.

– Я не в том положении, чтобы заводить отношения, – возмутилась я.

– А я не верю в дружбу между парнем и девушкой, – парировала Крис.

Я скорчила рожицу – старая песня.

– Райли, – Кристалл внезапно стала серьёзнее, – я думаю тебе надо рассказать всё Глену.

– А если он расскажет своим друзьям, а те – ещё кому–нибудь, и потом этот слух прокатится по всему городу? – озвучила я свои страхи.

Крис вздохнула и спросила, похож ли Глен на сплетника.

– Нет! – искренне воскликнула я, – ни капли. Думаю, ему можно доверять.

– Тогда доверься сейчас, дальше будет лишь хуже. К тому же через несколько месяцев всё само станет очевидным, – прошептала подруга, – и он может почувствовать себя преданным. Ему будет больно.

– Я не хочу причинять ему боль.

Но наши взаимоотношения с Гленом действительно были дружескими, и мне не хотелось посвящать его в причины своего переезда, по крайней мере, пока. С ним было легко. Легко и спокойно. И друзья у него были такими же. Вроде своих. По–моему, я успела перезнакомиться со всеми. Глен не бросал надежды вытащить меня на что–то, напоминающее свидание, но я сопротивлялась. В итоге рядом с нами всегда находился кто–то из его друзей.

За две недели у меня произошёл своеобразный переизбыток мужского внимания, и мне очень не хватало по–женски тёплой поддержки моей подруги.

Ко времени, когда должен был появиться Глен, я уже переоделась в джинсы и плотную синюю толстовку. Как раз по погоде. Запрокинув голову, я вгляделась в тёмное, серое небо.

– Готова ехать? – спросил Глен, когда я села на пассажирское сиденье.

– Ни Джефа, ни Пола, ни Джареда? – я покрутила головой по сторонам, словно парни прятались и могли в любой момент выскочить из–под капота машины.