Одна ночь меняет все (СИ)

Ничего не соображая, я посмотрела вниз. Подол бежевого платья вдруг стал тёмным, бордовым. А потом я просто закрыла глаза, желая утонуть в этом красном мареве, застилающем всё вокруг.

~ ~ 

Меня разбудили голоса: неясные и призрачные. Я не могла разобрать ни слова, но знала, что они совсем рядом. А ещё я помнила, что произошло.

Очень медленно я приходила в себя, вырываясь из тягучего плена бессознательного. Тело не чувствовало физической боли, лекарство, бежавшее по моим венам, глушило её, но ничто не могло унять боли душевной. Я чувствовала себя одинокой, словно у меня насильно изъяли то, за что я так упорно боролась. Все усилия были напрасными.

Будто случилось то, о чём я подсознательно задумывалась и ни раз.

Тихий писк, до этого звучавший откуда-то издалека, становился всё громче. Как противный, заевший на одной ноте будильник. Закусив нижнюю губу, я тихонько захныкала. Хотелось развернуться и смахнуть его с тумбочки, но отчего-то двигаться было практически невозможно.

Мне не нравилась моя вынужденная неподвижность. Попытавшись сесть, я ненамного приподняла голову над подушкой, но от бессилия упала обратно на кровать.

- Райли, - знакомый голос, я никак не могла понять, как он тут оказался. Голос из прошлой жизни. - Райли, - снова позвали меня, внезапно пелена с глаз упала, и совсем рядом со мной показалось лицо Кристалл.

- Крис, - еле слышно произнесла я, ужаснувшись слабости, звучавшей в моём собственном голосе. - Крис, как ты...

- Лежи спокойно, - две ладони опустились мне на плечи, удерживая от лишних движений. - Ты только очнулась от наркоза.

С моего лба откинули волосы. Кристалл, как всегда, была деятельной и спокойной, и я раньше невольно "заражалась" её спокойствием.

- Твой отец позвонил, родители тут же купили мне билет на самолёт. На самом деле, моя мама тоже прилетела. Она сейчас с Грэмом, пьют местную бурду, что тут зовётся кофе, в комнате для посетителей на первом этаже. Думаю, твой отец растерян, просто не знает, как себя вести в подобной ситуации, - вздохнула подруга, а я лишь лежала и моргала от потока информации. - Он очень переживает за тебя.

Кристалл посмотрела куда-то через плечо.

- На самом деле, тут ещё кое-кто волнуется и места себе не находит.

Она наклонилась и шепнула мне на ухо так, чтобы смогла услышать только я:

- Милый парень, Райли.

Кристалл отстранилась и чуть подвинулась в сторону, из-за её плеча показался Глен. Побледневший, со всклокоченными волосами, он попытался мне улыбнуться.

- Райли, - наклонившись, он провёл пальцами по моим волосам. – О, Райли.

Он несколько раз повторил моё имя, словно позабыл все остальные слова.

Разорвав зрительный контакт, я обвела взглядом помещение - обычная больничная палата. Тот раздражающий меня ранее писк оказался всего лишь тихим шелестом небольшого прибора, показывающего мой сердечный ритм и давление. Баланс цветов и звуков вновь стал привычным.

Посмотрев на себя, я не обнаружила никаких трубок или проводов. Я не умерла, и, наверное, меня даже скоро выпишут. Очень хотелось домой.

Отвернувшись, я посмотрела на закрытое серыми больничными жалюзи окно.

Может, сейчас самое время заплакать, только вот слёз не было.

Не было ничего. Только пустота.

22

Оказавшись в своей комнате, я стряхнула рюкзак с плеча на кровать и повернулась к двери. Следом в спальню зашла Кристалл, за ней в дверном проёме показался отец.

- Я буду внизу, - сказал он, не желая мешать.

Насильно растянув губы в улыбке, я кивнула.

- Мы скоро спустимся.

Дверь за папой закрылась, и мы с Кристалл остались одни, улыбка сразу сползла с моего лица.

- Это плохо, - тут же заявила мне подруга.

- Всё плохо, - пожала я плечами.

- Нет, плохо, что ты не плачешь, а надо бы.

- За прошедшие три месяца я слёз пролила достаточно.

Подойдя к окну, я отдёрнула занавеску, впуская в комнату бледный полуденный свет.

Следуя за мной по пятам (последние дни подруга только этим и занималась, тенью моей она, что ли, стать хотела), Кристалл опустила руку на моё плечо и легонько сжала его.

- Ты вернёшься к Андре? - вопрос был ожидаемым, тем более, я говорила, что мать звонила мне, когда я ещё была в больнице.

Прояви она хоть капельку тепла, моё сердце бы дрогнуло, а ведь оно желало дрогнуть. Но Андре осталась верна себе. Всё такая же холодная и расчётливая. Казалось, я могла видеть, как она нацеливается на новую добычу - очередного сына своей очередной приятельницы. Раз уж я снова в строю, почему бы не воспользоваться ситуацией?

Грэм боялся, что я уеду. Вчера он прямо спросил, собираюсь ли я это сделать. Капризная часть меня хотела поныть: "я обременяю тебя?" или "ты меня гонишь?" Чтобы в ответ услышать: "вовсе нет" или "как ты можешь такое говорить, ведь ты моя дочь". Но мне давно было пора взрослеть и перестать пользоваться подобными уловками.

Поэтому я просто произнесла "нет", и Грэм успокоился, сказал, что мы со всем справимся, и почему-то попросил не сердиться на мать. Странно, ради чего он защищал её передо мной - женщину, причинившую ему немало боли, разлучившую его с собственным ребёнком.