Одна ночь: открытий

«Ты можешь трахаться прямо сейчас!» — выпаливает Уильям, отбрасывая предложение Миллера. «Над моим трупом, Харт! Просто считай, что тебе чертовски повезло, что я даже позволяю тебе войти в ее жизнь». Его рот закрывается, и он выглядит смущенным, и я знаю, это потому, что он только что понял, что не имеет права диктовать это. «Просто присмотри за ней», — заканчивает он, ерзая под моими озадаченными глазами. 'Пожалуйста.'

Ладонь Миллера скользит по моему затылку, а его рот приближается к моему уху. — Ты дашь нам пять минут? — тихо просит он, сгибая руку, чтобы повернуть меня к машине. «Прыгай».

Я не протестую, в основном потому, что как бы я ни старался откладывать разговор этих двух мужчин, в конечном итоге это произойдет. Так что и с этим сегодня тоже можно покончить.

Я прохожу внутрь, устраиваюсь поудобнее, тихонько закрываю дверь и борюсь с искушением прижать ухо к окну. Но я отвлекаюсь от соблазна, когда дверь с другой стороны открывается и появляется Грейси, немного наклоняющаяся, чтобы со мной сравняться. Я ерзаю на сидении, немного смущаясь, чувствуя себя под пристальным вниманием. Ее синие глаза смотрят на меня с нежностью.

«Я знаю, что не имею права», — говорит она тихо, почти неохотно, — «но я так горжусь тобой за то, что ты сражаешься за свою любовь».

Я вижу, как ее рука дергается рядом с ней, желая прикоснуться ко мне, но теперь я вижу неуверенность, может быть, потому, что Миллер вернулся к своему нормальному «я», и я выгляжу более устойчивой. Я знаю, что чувствую это. Но я бы солгала, если бы сказала, что она мне не нужна. Моя мать. Она была рядом со мной, и, возможно, она действовала на чувстве вины, но когда я нуждалась в ней, она была рядом. Я беру ее трясущуюся руку и сжимаю ее, молча говоря, что все в порядке. «Спасибо», — бормочу я, изо всех сил пытаясь удержать наш зрительный контакт, просто потому, что могу плакать, если не отвернусь. Я не хочу больше плакать.

Она подносит мою руку к губам и сильно прижимает их к моей коже, зажмуривая глаза. «Я люблю тебя», — хрипит она. Мне нужны все мои оставшиеся силы, чтобы не сломить ее, и я знаю, что она тоже борется. «Не будь слишком строгим со своим отцом. Во всем, что случилось, это моя вина, милая».

Я сердито качаю головой. «Нет, это был Чарли». А потом я должна спросить, потому что в моей голове есть одна непонятная вещь.

— Ты встречалась с Уильямом до Чарли?

Она кивает, хмурясь. 'Да.'

— А Уильям все порвал?

Она снова кивает, и я вижу, что ей больно думать об этом. «Я не обращала внимания на его мир. Он хотел, чтобы я выбралась из этого, но я переспала с Чарли, чтобы наказать его. Я не знала, во что ввязываюсь, пока не стало слишком поздно. Я не горжусь тем, что сделала, Оливия.

Это я киваю. Я поняла. Все это, и, несмотря на ужасы, которые пережили мои мать и отец, я не могу избавиться от мысли, что у меня не было бы своего человека, если бы наша история была другой. — Почему ты просто не сказала Уильяму? Я спрашиваю. «Обо мне, о Чарли?»

Она нежно улыбается. 'Я была молода… глупа… напугана. Он напортачил с моим разумом. Это было простое решение. Мне больно, или всем, кого я любила, больно.

«Нам все равно больно».

Она кивает, тяжело сглатывая. «Я не могу изменить то, что произошло, и то, как я с этим справилась. Если бы я могла.' Она сжимает мою руку. «Я просто надеюсь, что ты простишь мне мои плохие решения».

Без вопросов. Мне не нужно об этом думать. Я выхожу из машины и обнимаю маму, зарываясь лицом ей в шею, а она безжалостно рыдает на мне. И я не отпускаю. Не надолго, надолго.

Уильям решает, разорвать наш контакт, когда берет Грейси за бедра и осторожно пытается увести ее от меня. «Пойдем, дорогая», — успокаивает он, позволяя ей еще несколько раз поцеловать меня в лицо, прежде чем нежно потянуть ее назад.

Я улыбаюсь Уильяму, видя завершенность, когда он держится за мою мать и смотрит на меня. «Я не хотел, чтобы ты ненавидела свою мать», — говорит он, говоря мне без необходимости спрашивать, почему он раскрутил мне историю об отсылке ее. Он не знал, что она испугалась. Он думал, что она бросила нас. «Я не хотел, чтобы ты знала, кем был твой отец». Он делает паузу, и Грейси сжимает его предплечье. «По крайней мере, я думал, что это твой отец».

«Ты мой отец». Я улыбаюсь, тоже вынимая у него одну.

'Ты разочарована?'

Я качаю головой, снова проскальзывая на заднем сиденье, внутренне улыбаясь как сумасшедшая. Я смотрю в другую сторону машины, когда слышу, как открывается дверь, и Миллер влезает внутрь, удобно устроившись на сиденье. «Ты едешь ко мне», — сухо заявляет он. Уильям поговорил с Грегори. Все отлично.'

Меня внезапно задушило чувство вины. Я не думала о Нэн среди сумасшедших событий лучшей части сегодняшнего дня. «Мне нужно ее увидеть». Она сошла с ума, и теперь я вспоминаю множество тревожных вещей, которые она сказала. Она знает, что Грейси вернулась, и я даже не собираюсь думать, что она не захочет ее видеть. Мне нужно вернуться домой и подготовить ее к этому.