Одна ночь

Филип лишь кивнул в ответ — у него не было повода для сомнений. Однако Ноэль знала: хотя Роналд отчаянно мечтал о ребенке, представления о родительских обязанностях имел весьма смутные и, когда в гости к ним приходили семейные пары с детьми, буквально считал минуты до их ухода.

— Но у тебя ведь не было выбора… так же, как и у моей матери.

Что правда, то правда. Никак не поставишь в известность человека о том, что у него родился ребенок, если даже имени его не знаешь.

— Вот кого я на самом деле не понимаю, — тем временем продолжал Филмп, — так это женщин, которые становятся матерями-одиночками по собственному желанию, а не по воле обстоятельств. Пойми, я вовсе не утверждаю, что ты чего-то недодаешь дочери. Я и сам в детстве отнюдь не считал, будто мне чего-то не хватает. Мама окружила меня такой заботой, что я просто не понимал, для чего нужны традиционные семьи. Поэтому появление Джорджа поначалу воспринял в штыки. Но он очень изменил мою жизнь — я смог снова стать ребенком. Дети из неполных семей слишком уж быстро взрослеют…

— Приехали!

Ноэль едва не подпрыгнула на сиденье от облегчения.

— Ты всегда так ликуешь, приезжая на работу? — сухо осведомился ее собеседник, тормозя перед серым кирпичным зданием.

— Не люблю опаздывать — это непрофессионально, — холодно ответила Ноэль, безуспешно пытаясь открыть дверцу.

— Подожди, я сам.

Филип проворно выскочил из машины, обошел ее и с учтивым полупоклоном распахнул дверцу.

— Приятно было поговорить, — столь же любезно заверил он, когда Ноэль пулей вылетела из машины.

— В самом деле? А с моей точки зрения — напрасная трата времени! — Хотя вернее было бы сказать «ночной кошмар».

— Ну это легко исправить.

Дрожь предчувствия помогла ей догадаться о его намерениях, прежде чем рассудком Ноэль поняла, в чем дело.

Второй поцелуй доказал, что забыть первый ей так и не удалось. Губы Филипа были столь же искусны и чувственны, а язык — столь же настойчив, как запомнилось Ноэль. Слабый стон молодой женщины потонул в жаре этого поцелуя.

Когда Филип наконец отпустил Ноэль, она лишь тихо и мечтательно вздохнула. И куда подевалось праведное негодование в тот самый миг, когда больше всего было нужно? Неудивительно, что Филип торжествовал — мерзкий, самодовольный тип!

Он еще имел дерзость легонько погладить большим пальцем ее подбородок.

— Нет-нет, детка, лучше ничего не говори, только загубишь такой момент! — с притворным пылом попросил он, картинно прижимая руку к груди.

Ноэль передвинула его руку.

— Если у тебя есть сердце, в чем я глубоко сомневаюсь, то находится оно тут, слева.

— Отрадно видеть, как ты сведуща в анатомии! — с еще более преувеличенным восторгом сообщил Филип. — Я, разумеется, говорю с точки зрения потенциального пациента.

— А что до того, чтобы испортить момент, — огрызнулась Ноэль, — так я бы лучше подпортила тебе физиономию!

С этими словами она гордо повернулась и зашагала к входу, унося с собой воспоминания о его издевательском смехе.

К несчастью, сцену перед дверью вплоть до злополучного поцелуя, видели несколько любопытных коллег, привыкших к тому, что она приезжает на стареньком «форде», а не на роскошном «порше».

А внешность Филипа лишь подлила масла в огонь. Казалось бы, у людей своих дел хватает, так нет же, всем и каждому хотелось вытянуть из Ноэль мельчайшие подробности ее «романа». Через несколько часов она была уже по горло сыта умело замаскированными или совсем не замаскированными расспросами.

— Ну почему, — взмолилась она наконец, — ну почему все считают, будто одинокая женщина постоянно ищет себе мужчину? Я и без того совершенно счастлива, а даже если бы и искала себе кого-нибудь, то Филипа Нейчела даром бы не взяла!

Она думала, что высказалась достаточно ясно и наслаждалась тишиной и спокойствием, пока кто-то из сотрудников не спросил: а не тот ли красавчик, что подвозил ее утром, стоит под окном? Ноэль поняла, каково приходится мышке, возне норки которой залег голодный, зубастый кот.

— Будь у меня такой кавалер, уж я бы не стала задерживаться, — пошутила ее сменщица.

— У меня уйма работы, надо же все доделать. Она тянула время до последнего, пока не настала пора торопиться к Бетси, По счастью, одновременно с ней уходила ее подруга Энн.

— Слушай, — попросила Ноэль, — ты меня не подвезешь?

— Неужели предпочитаешь мою развалюху тому шикарному «порше»? — поддразнила Энн, но тотчас же посерьезнела, увидев, что подруга готова расплакаться. — Ну конечно, подвезу, о чем разговор.

Она даже тактично обошла молчанием странное поведение Ноэль: та забилась на заднее сиденье и, не поднимая головы, пролежала там, пока они не отъехали подальше от больницы.

— Спасибо, — с чувством поблагодарила верную подругу Ноэль, вылезая возле родительского дома.