Одна помолвка на троих

Она налила дочери чашку чая, бросила туда листики свежей лимонной мяты, за которой ездила в магазин на другом конце города.

— Мы с Глебом не поссорились, так что не беспокойся. — Дана отхлебнула такой крохотный глоточек чая, будто играла в куклы и чай был ненастоящим.

— То есть вы не поссорились, но тебя что-то расстроило? — Антонина Петровна сама себе напоминала сталкера, который ползет по Зоне на животе и внимательно вглядывается в знакомые предметы.

Дана некоторое время, надув губы, смотрела в чашку, потом капризным тоном ответила:

— Мне кажется, он думает обо мне меньше, чем прежде.

— Даночка, он же болен. Ты сказала: у него температура, в грозу он попал под дождь, сильно промок… В здании, где он работает, случился пожар!

— Ну что ты меня уговариваешь? Я все это отлично знаю. Но я знаю и Глеба тоже. Я вошла и сразу почувствовала, что он меня уже не так сильно любит.

— Дана, ты же не телепатка, — суровым тоном заявила Антонина Петровна. — Иначе тебя приглашали бы в популярные телепрограммы и заваливали письмами. Ты не умеешь предсказывать погоду и не знаешь, благополучно ли пристыкуется очередной грузовой корабль к Международной космической станции. Как ты можешь с одного взгляда решить, что Глеб любит тебя меньше?! Насколько меньше? Как ты это заметила? Он был с тобой груб?

— Мама, я просто это знаю. Женское чутье.

— Это не женское чутье, это твоя дурь, — вынесла приговор Антонина Петровна.

Дана снова сделала глоточек чая, с ненавистью посмотрев на блюдо с хрустящими трубочками.

— Ты специально поставила их у меня перед носом?

— Да, специально. Проверяю, действует ли еще твой чудовищный самоконтроль. — Антонина Петровна нервно поправила прическу. — Девочка моя, тебе нужно успокоиться. Если ты действительно решила выйти за Глеба замуж…

— Странно слышать это твое «если». Учитывая, что мы уже заказали банкетный зал.

— Я прошу тебя только об одном: не накручивай себя. Не раздувай ревность из какой-то крохотной искорки, которая мелькнула и пропала.

Дана положила ногу на ногу и сцепила руки на коленях.

— Ее зовут Агата, — неожиданно сказала она. Глаза ее потемнели, как лед, залитый водой.

— Кого? — Антонина Петровна испуганно подпрыгнула на своем стуле.

— Девчонку, из-за которой Глеб ведет себя не так, как прежде.

У Антонины Петровны пересохли губы, и она быстро-быстро облизала их кончиком языка.

— Разве… разве ты не сказала только что, будто это просто женское чутье? Откуда вдруг взялась эта Агата? И что за странное имя?

— Он уволил секретаршу, и какая-то дурацкая Агата пришла ее защищать. Они даже подрались. Когда он говорит о ней, он…

— Нервничает? — подсказала Антонина Петровна.

— Нет, становится совершенно другим. И я не могу на него влиять.

— Но, дорогая моя девочка! Ни одна женщина не может влиять на мужчину круглые сутки. Даже совсем ручные время от времени срываются с поводка, это нормально.

— Мне не нужен ручной муж, — ответила Дана, повысив голос. — Я не к этому стремлюсь. Я ведь не слежу за тем, где он бывает и что делает.

Антонина Петровна начала нервно вертеть кольцо на пальце.

— Даночка, а ты не хочешь перед свадьбой немножко развеяться? Съездить куда-нибудь? Папа может взять парочку отгулов. Закатитесь с ним в Вену или в Париж. Накупишь себе новых платьев! Виза у тебя открыта, так что никаких проблем. Да и я могу с вами поехать! Как тебе такой план?

— Нет, мама, твой план никуда не годится. — Дана повела бровью. — В Вену я собираюсь поехать с Глебом после свадьбы. И я сейчас ни за что его не оставлю без присмотра. Придется не сводить с него глаз, а ты знаешь, как это утомительно.

— Ладно, никуда не поедем. — Антонина Петровна побарабанила пальцами по столу. — У тебя ведь на сегодня нет больше планов? Выходной день и все такое… Папа купил новый пазл с бабочками. Твоя любимая тема! Полторы тысячи элементов. Хочешь, будем собирать его вдвоем, как раньше?

— Спасибо, что пытаешься меня отвлечь, но нет. Мне нужно подумать о своем будущем. Я пойду к себе, хорошо?

— Хорошо. Только… Дана, думать о будущем очень полезно. Но еще полезнее иногда подумать о прошлом.

Дана ничего не ответила, встала и, сверкнув глазами, удалилась к себе. Дождавшись момента, когда дверь в ее комнату захлопнулась, Антонина Петровна метнулась к кабинету мужа и вошла, не постучав.

— Лёня, у нас проблемы, — сказала она трагическим голосом.

— К нам едет ревизор? — с усмешкой спросил тот, отрываясь от бумаг.

— Наша дочь думает, что у Глеба интрижка с другой женщиной. Ну, или не интрижка, а он просто обратил внимание на другую женщину… Может быть, подал ей руку, когда та выходила из автобуса… Это неважно, сам знаешь.

Леонид Иннокентьевич стер со своего лица улыбку и отшвырнул ручку, которую держал в руках.

— Чего ты от меня хочешь? — жестко спросил он.

— Только не злись. — На глазах его жены появились слезы.

— Я не злюсь, прости. Спрошу по-другому. Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Леонид Иннокентьевич выпрямился в своем кресле, словно прямо сейчас готов был сорваться с места и приступить к решительным действиям.

— Я хочу, чтобы ты объяснил Глебу ситуацию.