Одна смертельная тайна

Саше была нужна тетя Нюра, а не какая-то Клавдия Петровна, однако сказать об этом она не успела. На пороге рядом с неприятным типом появилась дородная женщина неопределенного возраста. Ей можно было дать как тридцать лет, так и шестьдесят. На Клавдии Петровне красовался халат в ярких цветах, застегивающийся на животе на молнию, валяные тапки с вышитыми на них красногрудыми снегирями, шерстяные носки разного цвета – один розовый, другой зеленый – и косынка, по замыслу призванная скрыть крупные металлические бигуди на голове, но еще больше их подчеркивающая.

– Вам кого, девушка? – спросила она.

– Мне сказали, что у вас можно снять комнату, – повторила свой рассказ Саша. – Но мужчина говорит, что он у вас ее уже снял, так что я, наверное, пойду. Вы не подскажете, кто у вас в деревне еще комнаты сдает?

На лице женщины отразилась вся глубина испытываемого ею сожаления из-за уплывающих из рук денег. Жаль, наверное, что одну и ту же комнату нельзя сдать два раза.

– Нюрка сдает, – сказала она наконец. – Анна Ивановна. Рябиновая, пять.

– Простите, а у вас какой адрес? – опешила Саша. – Я думала, я именно на Рябиновую, пять и пришла.

– А у меня Кленовая, пять, – с достоинством сообщила Клавдия Петровна. – Рябиновая следующая. Не дошла ты немного, девонька. А комнату Нюрка сдает. Как сын у нее помер, так свободная комната и нарисовалась. Да и деньги не лишние. Виданное ли это дело, на одну пенсию жить. Так и не проживешь ведь. Ни за что не проживешь.

Перспектива ночевать в комнате, в которой кто-то умер, не прельщала Сашу совершенно. И что ж ей так не везет-то. Может, права была Глафира, утверждающая, что Александра Архипова ввязывается в совершенно бесперспективное мероприятие. Где же ей ночевать, если на базе нет мест, в этом доме комната уже сдана, а у тети Нюры в комнате мертвец?

– Давайте, я провожу. – Косматый мужик отмер в дверях, шагнул к Саше так решительно, что она невольно отшатнулась. – Да не бойтесь вы, – в голосе его послышалась досада. – Я не кусаюсь. Сейчас отведу вас на Рябиновую, чтобы вы по дороге опять не заплутали, да и чемодан у вас, как я погляжу, тяжелый.

Чемодан действительно оттягивал руки невыносимо, поэтому Саша с облегчением передала его незнакомцу. Тот скинул такие же валяные тапки со снегирями, как у Клавдии Петровны, сунул ноги в стоящие у порога рыбацкие сапоги с меховым вкладышем внутри, сорвал с гвоздя теплую, весьма недешевую куртку, слабо вязавшуюся с его ватными штанами, сунул руки в рукава, но застегиваться не стал.

– Клавдия Петровна, я мигом обернусь.

– Так можешь не торопиться. Мне-то чего? – ответствовала та и скрылась в недрах своего дома.

Саша с неожиданным провожатым спустились с крыльца и пошагали в сторону Рябиновой улицы.

* * *

Непонятный мужик довел Сашу до нужного места, махнул рукой в сторону калитки и ушел, даже не попрощавшись. Пожав плечами, Саша толкнула калитку и вошла на участок. Снег здесь тоже уже совсем сошел, оставив землю влажной, рыхлой, словно распаренной. На грядках перед домом уже пробивались первые весенние цветы. Саша подошла поближе. Подснежники.

Тетя Нюра оказалась маленькой юркой старушкой восьмидесяти двух лет. Домик у нее был не такой веселый и красивый, как у Клавдии Петровны, без резных наличников, но тоже вполне ничего – крепкий и чистый. И комната, которую сдавали всем желающим, имелась. И именно сейчас она была свободна.

– Пятьсот рублей в день беру, – предупредила тетя Нюра Сашу, когда та с порога изложила свою просьбу. – Еще за пятьсот рублей кормить тебя буду. Три раза в день. Утром каша и блины или оладьи. Днем суп из печи и еще какое блюдо, вечером картошка с мясом. Мясо у меня свежее. У охотников беру. Не магазинное. И проверенное ветеринарами, с печатями – все как полагается. Без глистов, значит.

То, что мясо может быть «с глистами», Сашу немного потрясло.

– Да, тысяча рублей в день меня устроит, – согласилась она торопливо. – И еда, конечно, тоже. Я в печке совсем готовить не умею. Да и где тут у вас берут продукты, не знаю. Магазин в деревне есть?

– Был, – махнула рукой баба Нюра. – Закрыли лет пять назад. Оно и верно, кому в него ходить-то? Это раньше Глухая Квохта большой деревней была – почитай сто пятьдесят домов, а нонче-то что? Зимой от силы пятнадцать жилых дворов наберется, да и то все старики и старухи типа меня. Клавка только помоложе, да Тонька с Николаем, а всем остальным от семидесяти до девяноста. Вот как.

– И где же вы продукты берете, если магазина нет? – изумилась Саша. – Тем более если в деревне только пожилые люди. Куда им ездить?

– А чего ездить? Автолавка приезжает два раза в неделю, – тетя Нюра рассмеялась. – В ней стандартный набор продуктов. Колбаса там, молоко, хлеб, пряники, курица. А можно и заказать то, что надо, тогда в следующий завоз отдадут.

Саша, у которой дома то и дело «внезапно» заканчивался майонез или сметана, не понимала, как можно так жить. О чем и сказала своей квартирной хозяйке.

– Да мы приноровились, – махнула рукой та. – Ты проходи, девонька, не стой столбом на пороге. Вот тут твоя комната, значит, будет.