Одна смертельная тайна

Пытаясь единолично найти ожерелье, Якунин методично обыскивал поместье. Лаврушкин дал ему возможность закончить поиски. Вдруг бы Якунину повезло больше, чем ему самому. Однако и тот тоже ничего не нашел и был застрелен. Лаврушкин-старший снова надежно спрятал ружье в своем сарае, где никому не пришло в голову его искать. Однако земля уже горела под ногами, поскольку экспертиза показала, что убийства Вершинина и Якунина связаны между собой.

И тут в архиве появилась Александра Архипова. Ольга Якунина единолично приняла решение отдать той архив. Изученный вдоль и поперек, он не содержал никаких намеков на место клада. Но Александра, обладающая научным подходом к работе с документами, могла выцепить из них что-то полезное.

То, что папка с документами находится у Александры, Лаврушкину, в отличие от Ольги, не понравилось. Мысль же, что она может передать эту папку Аржанову, и вовсе приводила его в ужас, поэтому, улучив момент, папку он украл. Вот только у дома тети Нюры его застукал возвращавшийся от тетки Матицын.

Быстро оценив ситуацию, Михаил сначала заявился к Саше, обосновав свое появление у ее дома необходимостью извиниться за мать, а потом назначил Матицыну встречу, чтобы выяснить, что именно тому известно. Во время вечеринки, на которой гуляли все гости базы, Матицын вернулся к себе в домик, где его уже ждал убийца. Алиби у Лаврушкина опять было безукоризненным. Мол, вместе с отцом-полицейским он чинил мотоцикл.

С этого момента единственным оставшимся в живых потомком Якуниных остался Александр Аржанов. Если бы следствие и решило связать генеалогическое древо семьи с давно пропавшим ожерельем, то именно олигарх оказался бы единственным подозреваемым. На Михаила Лаврушкина в этом деле ничего не указывало. И тут Ольге позвонила Александра Архипова, интересующаяся родственниками Ивана Матвеева.

Попади эта информация к следствию или к Аржанову, и на безопасности Михаила можно было ставить крест. Более того, настырная ученая баба еще и заявила, что знает, где находится ожерелье, и направляется в усадьбу, чтобы его найти. Оба Лаврушкина тут же выехали в усадьбу. Александру Архипову нужно было заставить замолчать навсегда.

Уехала полиция, увезли арестованных. Саша, Данилов и Аржанов остались стоять посредине залитого солнцем двора втроем. Посмотрев на то, как его начальник службы безопасности не сводит с девушки глаз, Аржанов хмыкнул и пошел к воротам.

– Ладно, оставлю вас одних. Вечером жду на ужин. Будем отмечать удачное раскрытие дела.

Данилов с благодарностью посмотрел на шефа и снова притянул Александру к себе. Он был уверен, что вообще больше никогда и никуда ее не отпустит. Саша мягко высвободилась из его объятий.

– Погодите, Александр Федорович, – остановила она Аржанова. – А вы разве не хотите узнать, где именно находится ожерелье Нины Румянцевой и как именно оно выглядит?

Олигарх повернулся и изумленно уставился на нее.

– А вы хотите сказать, что действительно знаете, где его искать?

– Знаю, – лучезарно улыбнулась Саша.

– Откуда?

– Из бумаг Петра Степановича, – засмеялась она. – Точнее, из воспоминаний местных жителей, которые рассказывали, что Нина, лишившись рассудка, все время повторяла одну и ту же фразу. Она бормотала строчку из стихотворения Гейне, отсылающую нас к бриллиантам и сапфирам, украшающим драгоценный подарок ее бабушки, а потом добавляла «Третий наверху. Первая налево. Там нет. Правая рессора».

– И что, ты хочешь сказать, что у этой абракадабры есть смысл? – удивился Данилов.

– Конечно, – подтвердила Саша. – Глафира Румянцева спрятала ожерелье в детской комнате. Третий этаж, наверху, первая комната налево. Та самая, где тайник и обнаружил пустым Олег Якунин. Нина смогла пробраться в дом и достать ожерелье, поэтому и повторяла, что его там нет. Однако потом ее стали преследовать солдаты, поселившиеся в коммуне. Девушка спряталась от них в одной из хозяйственных построек, но была уверена, что ее найдут. У нее было совсем немного времени, чтобы спрятать ожерелье, точнее, закопать, что она и сделала. После этого ее обнаружили и изнасиловали. От пережитого позора Нина помутилась рассудком и вечером подожгла усадьбу. Ожерелье было подарком на ее свадьбу, а она не могла предстать перед любимым человеком обесчещенной. Так что никакие бриллианты ей больше не были нужны. Зимой она умерла, а ожерелье до сих пор там, где она его и оставила.

– Но где? – не выдержал Аржанов. – В какой из построек. Их было чуть ли не десять.

– Разумеется, в той, которую строили с земляным полом, – улыбнулась Саша. – Там, где мог стоять экипаж с рессорами, под которым Нина и зарыла свое колье. В каретнике. Александр Федорович, у вас же есть старый план усадьбы?