Одна среди людей

Катя с нетерпением ожидала выходных, я же изображала искреннюю радость. Актеры бы мне позавидовали. Наконец, настал день прогулки. Встреча с Катей была назначена на станции метро в центре зала.

Уже находясь в вагоне, я осознала, что мои мысли вовсе не о предстоящей встрече и культурном отдыхе. Даниил получал больше всех, но при этом оставался рядовым программистом. Конечно, Дмитрий Михайлович, как опытный руководитель и знаток человеческих душ (высокопарно, но правдиво, черт возьми), разглядел в нем иные таланты, нежели те, что ассоциируются с карьерным ростом. Всегда есть два пути в строительстве карьеры – вертикальный и горизонтальный. Первый – это повышение в должности с добавлением административных функций, второй – повышение навыков и превращение себя в незаменимого специалиста. Известно, что хороший программист «на вес золота», именно поэтому за Даниила так держалась компания, регулярно повышая ему зарплату. Правда, бедняга этого даже не понял, да ему никто и не объяснил. С грустью покачав головой, я вышла на нужной станции и побрела в сторону центра зала.

Надо сказать, что это были первые выходные в Москве, за исключением дня рождения компании, которые я проводила в «обществе». Осознав свое волнение, я сделала несколько глубоких вдохов и постаралась заняться медитацией для успокоения ума. Меня окружали своды дворца или храма, по чистой случайности впустившие в свои залы поезда и толпы людей. Лепнина и рисунки на потолке создавали ощущение сюрреализма – неужели я в метро? Лица людей казались восковыми, пустыми и не выражающими в большинстве случаев ничего, кроме задумчивости. Многие слушали музыку, те, кто ожидал кого-то, зачастую играли или читали посредством своих смартфонов. Мне вспомнилось, что во времена молодости в похожих ситуациях люди читали про себя молитву.

После таких наблюдений Катина искренняя улыбка сияла для меня в сто раз ярче, чем обычно. Мы чмокнули друг друга в щеки, высказали комплименты по поводу наших нарядов и отправились на улицу в сторону музея. Не знаю, чего я ждала от посещения игральной комнаты, назовем ее так, но оказалось, что там было довольно много народу. Среди толпы виднелись не только ностальгирующие мужчины и женщины средних лет, но даже подростки и пенсионеры. Нам выдали в пластиковом стаканчике пятнадцать советских монет, которые использовали в качестве жетонов, и это был первый раз, когда я лицезрела советские копейки. Однако почти сразу все не заладилось. Катя бросилась к своему любимому «Морскому бою», и, последовав за ней, я обнаружила старенький американский Sea Raider, только с названием на кириллице.

Я хотела кричать от восторга, которого не чувствовала, хотела удивляться и рассказывать об этом целый день, хотела говорить «я вижу это впервые», но не могла. Есть ли вещь на земле, способная меня удивить? Внутри все съежилось, забилось в угол. Вначале захотелось разрыдаться, потом разнести «Морской бой» ко всем чертям и гордо удалиться, будто так все и должно быть. Однако, будучи мастером притворства, я только разочарованно вздохнула. Но предел есть у всего. Заметив человека, похожего на экскурсовода, я в лоб задала вопрос, какие автоматы оригинально советские. Он поначалу удивился, но потом провел меня к «Городкам», а потом к «Репке». Нельзя сказать, что это было слишком оригинально, но признаюсь, отвлечь мозг на некоторое время удалось. Я быстро освоила нехитрый игровой процесс «Городков», и включилось то, что я называла «раздельное сознание». Часть меня была поглощена игрой, другая же, как обычно, размышляла.

Ностальгия привела Катю в игровую комнату, а меня влекла в монастырь, который был превращен во время советской власти в клуб или в прачечную, а теперь пребывал в запустении. Возможно, там я бы покончила с собой в последний раз, оставив тело покоиться на древних обветренных камнях. Жаль, что чувство страха возможной смерти вдруг появилось. Наверное, оттого, что я ничего не достигла, не создала, толком не любила, существовала только ради себя. Но и жить иначе невозможно – удел бессмертных быть в тени, созерцать жизнь, но не участвовать в ней, ибо я вне жизни, как и вне смерти. Я хотела стать смертной, но умереть не сразу, а пожить хотя бы чуть-чуть, глотнуть радостный вкус любви и не подавиться. Отдать себя всю, дать волю истинным желаниям, смотреть в небо и говорить «Спасибо», а не сыпать проклятиями, меняя религию одну за другой. Я хотела принадлежать кому-то или чему-то.

Милые сердцу черты лица – вначале Иван, теперь Даниил. Могла ли я искупить вину перед Иваном, помогая Даниилу? Меня влекло к Даниилу… На миг стало опять страшно. А что, если я влюбилась? Помогать, но как? Ужасная мысль пришла тогда ко мне: «Способна ли я помочь, если сама ищу помощи?»

– Софи, – женский голос вывел меня из небытия, – тебе не надоели «Городки»? Может, в «Баскетбол»? Это игра для двоих!

Катя весело улыбалась – она была счастлива. Удивительно, как простые игры могли делать людей счастливыми. Я согласилась, ведь выхода у меня все равно не было.