Читаем Одна Ж в Большом городе полностью

А любимым праздником – Всемирный день борьбы с опустыниванием и засухой. Как известно, этот день у нас в России традиционно и с размахом отмечается двумя категориями граждан – непосредственно мелиораторами (то есть тружениками осушения и орошения), а также многочисленными любителями выпить по поводу и без. О чем, собственно, и речь…

А не нажраться ли в хлам?

Уж сколько сказано-написано о том, что женщинам пить неприлично! Но ведь иногда так хочется! Не знаю, как ты, а я это дело уважаю. Не так, чтобы до свинства, конечно, а для души. Бывает, расслабишься с бутылочкой – и мысли потекут сразу так плавно-плавно… И проблемы вроде отступают – не надолго, правда, но все-таки. Особенно когда на дворе благодатный сезон. А он у нас – всегда благодатный. Зимой – целый месячник Новых годов и Рождественских праздников, потом – дни влюбленных и наших обожаемых мужчин. А там уж и весна на подходе – 8 Марта, плавно переходящее в 1 апреля. Ну а уж с 1 Мая практически начинается лето, когда, как говорится, сам бог велел! Пикнички-шашлычки на природе, молодое винцо под шум черноморского прибоя… Или пивко в жаркий летний полдень!.. А там, глядишь, и осень, с приходом которой без вина вообще тоска зеленая – ведь радостей, кроме как 1 сентября и 7 ноября, до зимы никаких больше не предвидится…

Да и вообще, я считаю, в жизни всегда должно быть место празднику. А что же это за праздник без «чуть-чуть»?

И тут я, как назло, вдруг почувствовала, что ощущение этого самого праздника с каждым днем как бы уходит из моей жизни. И все потому, что я неожиданно поссорилась с алкоголем. Нет-нет, выпить я люблю по-прежнему. Просто вдруг на дух перестала выносить не только пьяных, но даже и самую малость подвыпивших. Это же надо – превращаться в таких малоинтересных, агрессивных либо, наоборот, вялых личностей, да еще и с неприятным амбре изо рта! Мой муж, правда, считает, что во хмелю я и сама – не ах. Как и во всем, просто тянет одеяло на себя – пытается таким образом оправдать свои ежевечерние «фестивали» пива. Но я-то и впрямь теперь отчетливо понимаю, что злоупотреблять нехорошо. Как верно поет бывалый «аквариумист» Гребенщиков: «Не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам. Нажрешься в хлам – и станет противно соратникам и друзьям!» Лично же я после нескольких бокалов (рюмок, стопок, кружек) становлюсь, мне кажется, самим очарованием, самой милой и дружелюбной собеседницей, настоящей жемчужиной компании… А вот в хлам напиваются как раз мои «соратники» по застолью. Муж, правда, говорит, что такое субъективное мнение характерно как раз для ранней стадии алкоголизма. Что ж, остается только ответить ему тем же.

Ты будешь мой!

К встрече со своей любимой подругой я готовилась неделю. Мы с ней давно не виделись (с некоторых пор я живу в деревне, работаю на свежем воздухе, и любое посещение города – для меня настоящее событие). К тому же она имела желание сообщить мне нечто, что крайне неудобно озвучивать постредством междугородней либо сотовой связи – за очередную (наверняка опять бесконечную) историю потом хрен расплатишься. А простого телефона в деревне, понятно, днем с огнем не найти. Поэтому я с удовольствием приводила себя в порядок и тщательно примерялась к нарядам для долгожданной встречи, сгорая при этом от любопытства, что же такое у подружки случилось на этот раз. Пока я добиралась до города из своей провинции, подруга позвонила на сотовый аж три или четыре раза. Она вопила, что стол уже давно накрыла и что если я не появлюсь в ближайшее время, информация, предназначенная мне, буквально хлынет из нее! С каждым звонком она становилась все более возбужденной и, соответственно, все меньше слушала мои оправдания и обещания ускориться. Короче, когда я добралась до места встречи, все было уже кончено. Приготовленный для задушевной беседы коньяк сиротливо растекся по донышку бутылки, а самой подружке собеседники уже явно не требовались. Размазывая по лицу окрашенные черной тушью слезы, она исполняла себе под нос что-то из репертуара Тани Булановой, где разобрать можно было только «Ты будешь мой». Из всего этого я сделала два вывода. Первый: то, ради чего я отпахала 120 км, касалось очередной подружкиной неудачи на любовном фронте. Второй: ну просто терпеть не могу пьяных!

Дожить до десерта

Перейти на страницу:

Все книги серии Dolce Vita

Одна Ж в Большом городе
Одна Ж в Большом городе

Жанна Голубицкая – известная журналистка и путешественница, объездила полсвета, смотря на мир наблюдательным женским взглядом.Одна в большом городе? Это очень, очень интересно!Листая этот не совсем обычный «городской справочник», вы отправитесь в увлекательнейшее путешествие, сможете уловить ритм большого города и получить от него правильный энергетический заряд.Здесь вы найдете адреса московских привидений, гороскопы красоты и интерьер-гороскоп. Вместе с автором посетите мужской стриптиз, сможете определить, есть ли у вас в конторе кикимора или Кот в сапогах, узнаете особенности существования автафакеров. Все для красоты и здоровья, все интересные развлечения большого города – перед вами!Вперед, навстречу любви и приключениям!

Жанна Голубицкая

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман