Однажды…

КТО Я, А КТО ТЫ?

Один из изобретателей железобетона, Жозеф Монье, будучи простым садовым рабочим, не был силен в сопромате. Он совершенно неправильно считал, что железную сетку надо помещать в середине железобетонной стенки, то есть там, где она практически не работает. Когда немецкая фирма «Вайсс и Фрейтаг» в 1880-х годах приобрела у Монье лицензию на производство железобетонных изделий, инженеры фирмы исправили эту ошибку Монье и стали размещать арматуру у нижней поверхности плит. Во время одного из своих визитов Монье, заметив это, сделал рабочим замечание, и, когда Г. Вайсс стал ему объяснять, почему надо делать именно так, изобретатель вспылил:

— Скажите, кто изобретатель этой конструкции — вы или я?

ОН — ОДНО, А Я — ДРУГОЕ

Знаменитому Исааку Ньютону не везло — многие коллеги все время втягивали его во всевозможные приоритетные споры. Одним из них был чрезвычайно работящий и добросовестный астроном Джон Флемстид (1646–1720). Он составил очень точные по тем временам астрономические таблицы, которыми Ньютон воспользовался при работе над своей лунной теорией. Это дало Флемстиду повод ворчать:

— Сэр Исаак просто разработал руду, которую я добыл.

Узнав об этом, Ньютон спокойно сказал:

— Если он откопал руду, то я смастерил золотое кольцо…

А КТО ВАШ БАТЮШКА?

Когда в 1910 году американский физик Р. Милликен опубликовал свои работы по определению заряда электрона, они ошеломили венского физика Ф. Эренгафта. Заокеанский специалист повторил его эксперименты и получил блестящий результат, тогда как сам австриец так ничего и не добился. Позднее Эренгафт жаловался известному аэродинамику фон Карману:

— Я упустил Нобелевскую премию только потому, что у меня не хватило милликеновского терпения и кропотливости для внесения всех поправок в измерения.

— А я думаю, здесь дело в другом, — возразил фон Карман: — Отец Милликена — пастор — с детства вдолбил ему в голову мысль, что природой правит гармония, которую надо без устали искать. А ваш отец — скептический и иронический врач — внушил вам мысль, что в природе царит хаос и случайность…

«Я ШОФЕР ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА!»

В 1930 году на церемонию свадьбы наследного принца Италии был приглашен в числе других академиков и знаменитый физик Энрико Ферми. Решив пренебречь приглашением, ученый надел свой обычный костюм, уселся в старенький, обшарпанный автомобиль и поехал к себе в лабораторию. Неподалеку от работы его задержали солдаты, оцепившие улицы, по которым должен был проехать свадебный кортеж. Но Ферми не растерялся. Протянув офицеру свой пригласительный билет, он сказал:

— Я шофер его превосходительства синьора Ферми и еду за ним, чтобы доставить на свадьбу.

Офицер козырнул, и Ферми поехал по оцепленным улицам в свою лабораторию.

ЧТО ВЫ ИМЕЕТЕ В ВИДУ?

Будучи отличным математиком, выдающийся итальянский физик Энрико Ферми (1901–1954) считал, что в физике не может быть места путаным мыслям и что физический смысл любого вопроса может быть объяснен без сложных математических формул. Как-то раз, перед выступлением на семинаре, индийский физик С. Чандрасекар спросил у Ферми совета о том, как лучше выступить.

— На вашем месте, — ответил Ферми, — я бы не увлекался математическими выкладками.

— Что вы имеете в виду? — не понял Чандрасекар. — Если бы вы были таким, как я, или если бы я был таким, как вы?

А ЗАЧЕМ ЖЕ Я БЫЛ ПРЕЗИДЕНТОМ?

Фундаментальные исследования по нейтронной физике, выполненные группой Ферми в Риме в 1934 году, были обобщены в статье, отправленной в Кембридж основоположнику ядерной физики Э. Резерфорду. Согласно договоренности он должен был представить статью Лондонскому Королевскому обществу для публикации. Случившийся в это время в Англии сотрудник Ферми, Эмилио Сегре, зайдя к Резерфорду, спросил, нельзя ли как-нибудь ускорить публикацию.

— А зачем же, по-вашему, я был президентом Королевского общества? — удивился Резерфорд.

«НЕ ЗНАЮТ, А ВСЕ-ТАКИ ОПРЕДЕЛЯЮТ»

Как-то раз на одном из семинаров общетеоретической группы ЦАГИ академик С. Чаплыгин, скептически относившийся к понятию турбулентности, спросил у теоретика Г. Абрамовича, удалось ли его группе дать определение турбулентности.

— Да, удалось, — ответил тот.

— Значит, вы теперь знаете, что такое турбулентность?

— Нет, этого мы еще не знаем…

— Смотрите, пожалуйста! — удивился Чаплыгин. — Не знают, что такое турбулентность, а все-таки определяют. Молодцы!

КТО ТАКОЙ ДЖЕНТЛЬМЕН?

Как-то раз в кругу друзей и знакомых известного английского философа и логика Б. Рассела (1872–1970) зашел разговор о том, кого можно считать джентльменом. После долгих споров обратились к самому Расселу.

— Джентльмен, — ответил философ, — это такой человек, общаясь с которым каждый невольно ощущает себя тоже джентльменом.

ЧТО-НИБУДЬ ОДНО…