Однажды Катя с Манечкой

— И не «александры», — сказала Катя.

— Дети, что же вы не здороваетесь! — воскликнул Валентин Борисович. — Вот не знал, что у меня дочки такие невоспитанные!

Но Катя с Маней, как только увидели мальчика, сразу насупились и сердито отвернулись.

— Ну хоть скажите, как вас зовут, милые барышни? — весело спросил Ким Васильевич. — Приятно будет познакомиться!

— Меня зовут Нутрия Американская, — сказала Катя и запульнула ногой льдышку.

— А меня — Европейский Волк, — грозно сказала Маня и с треском вонзила зубы в сушку с маком.

— Вот это да! — поразился Ким Васильевич, — Ну и попал я в компанию!

— Подумаешь, Европейский Волк! — скорчил презрительную рожу мальчишка. — А зато я Австралийский Гигантский Муравьед!

— А я Лошадь Пржевальского! Лошадь Пржевальского! — закричала оскорблённая в лучших чувствах Катя Сковородкина.

— А я... я... я... — разгорячилась Манечка, забыв на минуту даже про сушку с маком. — Я — Свинья Бородавчатая, вот кто!

— Бог ты мой, что творится! — только и выдохнул потрясённый Ким Васильевич и даже схватился за сердце. — Я-то думал, передо мной дети как дети... На вид милые такие... Никогда не скажешь!.. И даже собственный сын!.. Кто бы мог представить?! Ладно, пошли Муравьед. До встречи, Валентин Борисович!

— Тоже мне, Гигантский Муравьед! — сказала Катя. — А у самого нос в зелёнке! — И Катя обернулась и показала язык Гигантскому Муравьеду, который в это же самое время показал ей кулак и сморщил свой перемазанный зелёнкой нос.

— Дурак! — сказала Манечка.

— Ну зачем ты так? — сказал папа. — Это наверняка умный и хороший мальчик. Мне просто неудобно за вас, милые дети. Вы так странно себя вели...

— Да что ты, папочка, какой же он умный и хороший?! — сказала Маня. — Все мальчишки дураки, правда, Катя? — И Манечка как ни в чём не бывало принялась за сушки.

Потом она снова дала руку папе и сказала:

— Папочка, послушай, а почему облака по небу бегают? А почему все мальчишки такие? Как ты думаешь? Папочка, а почему свинья бородавчатая? У неё борода, что ли? А лошадь? Лошадь почему «прожевальская»? Её кто-нибудь прожевал?

О ПАПЕ ВАЛЕНТИНЕ БОРИСОВИЧЕ И О СТЕНГАЗЕТЕ «ЯИЧНИЦА»

А сейчас я хочу вам поподробнее о папе рассказать, Валентине Борисовиче Сковородкине. Этот папа, по правде говоря, мне очень симпатичен. Кате и Манечке просто повезло, что у них был такой милый, хороший папа.

Папы, правда, почти все хорошие (как и мамы, конечно), но Валентин Борисович был какой-то особенно хороший. Катю и Манечку очень любил, Веронику Владимировну — тоже и вообще ко всем относился хорошо и доброжелательно.

Все сотрудники по работе любили и уважали Валентина Борисовича за то, что он толковый инженер и верный товарищ. Коллеги по шахматному клубу тоже с большим почтением относились к Валентину Борисовичу, потому что он был прекрасный шахматист.

Сотрудникам по работе Валентин Борисович всегда уступал лучшее время отпуска. В метро и автобусе никогда никого не толкал, а если кто-нибудь толкал его, то он горячо извинялся.

На работе он ни от каких поручений не отказывался. Однажды начальник поручил ему выпустить сатирический номер стенгазеты «Шпилька», вместо заболевшего сотрудника Захлебаева. Валентин Борисович Сковородкин никогда раньше не выпускал сатирических газет, но он согласился, потому что не мог отказать человеку в просьбе.

Он поехал с рулоном бумаги домой, случайно задел рулоном шляпу какого-то гражданина, шляпа упала, папа стал извиняться, бросился её поднимать и уронил свои очки. Очки разбились, рулон упал на рельсы, его переехал поезд, а папа снова горячо извинялся перед дежурным по станции.

Огорчённый и уставший, Валентин Борисович приехал наконец домой и весь вечер рисовал стенгазету.

Папа никогда раньше не рисовал карикатур, но он был способный. И чтобы не обижать никого из сотрудников карикатурами и шаржами, он нарисовал посреди газеты огромную карикатуру на самого себя в виде длинного тощего зайца, вскакивающего в двери проходной с криком: «Караул! Опаздываю!!!» На что начальник, который стоит тут же в виде вполне симпатичного волка, грозит ему пальцем и говорит: «Ну, Заяц, погоди!»

Все очень смеялись. Только начальник, который неожиданно оказался чрезвычайно похожим на папиного волка, обиделся.

И папа поклялся, что никогда в жизни больше не будет рисовать стенгазет.

Однако уже вечером следующего дня Катя в стареньких своих джинсах и Манечка в синем переднике вместе с папой сидели на полу в детской и увлечённо рисовали сатирическую семейную стенгазету под смешным названием «Яичница», которое придумал папа.

С этого вечера Валентин Борисович на целых два месяца увлёкся выпусканием «Яичницы». Он стал её главным редактором, а Катя и Манечка — главными сотрудниками. Папа рисовал карикатуры, Катя сочиняла стихи, а потом Катя с Манечкой кисточками старательно рисовали красивую зелёную рамку и всякие там звёздочки, бабочки и цветочки.

Первый номер «Яичницы» был целиком посвящён Веронике Владимировне.