Однажды на краю времени

Элин слабо улыбнулась. Они вышли из рощи на луг. При их приближении во все стороны разлетались бабочки. Взгляд Элин с бабочек перескользнул на небольшую пещеру в скалах, от пещеры поднялся к звездам; глаза ее двигались так же хаотично и беспорядочно, как и бабочки.

– …Так что если вы хотите получить окончательный расчет, то должны оставаться на Луне в течение полного лунного месяца. Компания «И. Г. Фейхтварен» примет на себя ваши текущие расходы, а затем вычтет эти деньги из той суммы, что они вам должны. Понятно?

И тут Элин снова сумела сосредоточиться. Она сделала глубокий вдох.

– Да, – ответила она. – Да, я… согласна.

– Вот и хорошо. – Выдернув черепные контакты и проворно обмотав их вокруг своей коробочки-терминала, юристка отключила психосхему. – Тогда давайте выпьем, у нас был тяжелый день.

Они подошли к пещере.

– Эй, Ганс! – крикнула юристка. – Обслужи нас, пожалуйста!

У входа в пещеру вдруг появился маленький человечек с плутоватой физиономией персонажа комической оперы, в руке у него был рабочий терминал.

– Одну минуту, – сказал он. – Я сейчас на прямом включении, надо закончить работу.

– Ладно.

Юристка бросилась на траву и начала вытирать лицо полотенцем. Элин зачарованно смотрела на прятавшийся под краской новый рисунок из тонких красных и черных линий; это была постоянная татуировка.

– Ну и дела! – проговорила Элин. – Значит, вы иезуитка?

– А вы думали, что ИГФ пришлет вам юриста с Земли? – Женщина протянула руку. – Донна Лэндис, Общество Иисуса. Я представительница заказчика по проекту «Создатель звезд», но могу быть и духовным наставником. Месса по воскресеньям, в девять утра.

Элин прислонилась к скале. За спиной у нее зашелестела потревоженная виноградная лоза. Элин уже не хватало того чувства блаженства, которое владело ею всего несколько минут назад.

– Честно говоря, я не верю в Бога.

– Вы не верили. Но теперь все может измениться. – Лэндис сложила полотенце и сунула в карман, а из другого кармана вытащила зеркальце. – Кстати, как вам нравится ваша новая внешность?

Элин стала изучать свое отражение. Глаза обведены синим, линии сходились на переносице и, широко расходясь над бровями, загибались книзу, к ушам. Лицо ее словно проглядывало из-за большого голубого мотылька или крыльев хищной птицы. В этом было что-то завораживающее, волшебное. Что-то совсем не похожее на Элин.

– Я смахиваю на енота, – сказала она. – Эта дурацкая маска…

– К ней надо привыкнуть. Вам долго ее придется носить.

– Но зачем? – Элин удивилась собственному гневу. – Хотя у меня новая личность, это все-таки я. Меня вовсе не тянет бросаться на прохожих с ножом или выйти в воздушный шлюз без скафандра. Никакой опасности для общества нет.

– Послушайте, – начала Лэндис, – сейчас вы как щенок, все время спотыкающийся о собственные лапы, они как будто слишком для него велики. Вы не знаете себя: вы будете злиться без видимой причины, вдруг обливаться слезами – не поймешь над чем. Вы не сможете владеть собой, пока не познаете свою душу. И до тех пор окружающие вас люди…

– Что будете пить?

Ганс вернулся, он не до конца стер с лица краску, и на лбу у него чернело грязное пятно.

– …не должны забывать об осторожности. Не знаю, Ганс. Что у тебя там под рукой.

– Значит, шанти[11]. А вы? – обратился он к Элин.

– А это вкусно?

Ганс рассмеялся:

– Хорошего вина на Луне не существует. Воздух слишком влажный. Но даже если бы он не был таким влажным, потребуется лет сто, чтобы вырастить приличный виноградник. Шанти здесь основной напиток.

– Ну тогда давайте шанти.

– Договорились. И вашему приятелю тоже принесу кружку.

– Моему приятелю?

Элин обернулась и увидела шагающего через рощу великана: он возвышался над деревьями и раздвигал их огромными лапищами. Мгновение ошеломленная девушка пялилась на незнакомца, не веря своим глазам, потом вспомнила, как невысока поросль, и мужчина уменьшился до размеров обычного человека.

Он ухмыльнулся и подошел к ним:

– Привет! Помните меня?

Мужчина был высокий, худой и угловатый. Нечесаные черные кудри обрамляли не очень красивое, но необычайно волевое лицо.

– Простите…

– Тори Шостокович. Я вас перепрограммировал.

Элин внимательно рассматривала его лицо. Эти глаза… Горящие, почти безумные, но в то же время печальные и (может, ей лишь показалось?) умоляющие, как у ребенка, который так отчаянно чего-то хочет, что не смеет попросить вслух. Она могла бы без конца изучать оттенки выражения этих глаз.

– Да, – наконец произнесла Элин. – Теперь я вижу сходство.

– Очень приятно. – Тори кивнул иезуитке. – Здравствуйте, отец Лэндис.

Женщина подозрительно смерила его взглядом.

– Что-то вы нынче не такой угрюмый, как всегда, Шостокович. Что случилось?

– Ничего, просто сегодня необыкновенное утро. – Он улыбнулся какой-то одному ему понятной шутке и вновь повернулся к Элин. – Дай, думаю, подойду и познакомлюсь с бывшей пациенткой.

На секунду смутившись, Тори отвел глаза, но потом они снова сделались жгучими и дерзкими.

«Как мило, – подумала Элин. – Надеюсь, он не слишком застенчив». И тут сама опустила взгляд: настолько ей была несвойственна эта мысль.